Мелодия закончилась, а невесомые звуки все еще метались по дому. То ли отзвук, то ли эхо. Вадим наклонился и легко поднял с пола один из прямоугольников, который лунный свет отбрасывал через окно. На короткий миг он вспыхнул, по краям побежала серебряная кайма. Мальчик подвесил его в воздухе, вслепую пошарил по столу, взял в руки забытое еще днем перо и, общипав, погладил по невесомому полотну. Лунный свет впитал в себя пух, и перед Северусом предстал рисунок черного крыла, роняющего перья. Вадим встряхнул тканью, привстал на цыпочки, заглянув закрытыми глазами в лицо, и намотал получившийся шарф на шею Северуса.
— Надо прилечь, — вздохнул он и ушел.
А Северус остался стоять у окна, разглядывать лунные лучи. Он протянул руку под свет, пошевелил пальцами, но предсказуемо не извлек ни вспышек, ни звука.
«Люди с наследственным синдромом Грина могут быть способны на невероятные вещи…» — вертелись в его голове слова старого колдомедика, повторяясь снова и снова.
* * *
Шарф был красивым и по-мужски строгим. По краю тянулась вязь каких-то знаков. Крыло было изображено во взмахе, справа налево, роняя перья на противоположный конец шарфа. Я перевернула его изнанкой. Изображение покорно показало обратную сторону. Эдакая 3D-картинка. Намотаешь на горло — за спиной будет развеваться крылышко. Я встряхнула шарф. Ткань пустила блеск, будто лунный луч на водной ряби. Наощупь она была мягкая, пушистая и теплая. На вид — тонкий гладкий шелк. Потрясающе.
— Я честно ничего не помню, — обескураженно сказала я, возвращая шарф. — Но раз я вам подарил это, то носите. Не зря же я это сделал. Наверное.
— Волхов, вы знаете, что это за магия?
— Эм… Ну, первое, что приходит на ум — русская народная сказка, — призналась я. — Про проклятую принцессу. В мультфильме она из лунного света платок выткала. Точь-в-точь как я этот шарф. Только какими свойствами обладал тот платок, я понятия не имею!
Снейп вздохнул и отпил свой кофе, разглядывая моё полуночное творчество. Забавный факт — мужчина любил крепкий черный кофе без сахара. Впрочем, это было неудивительно, с его-то характером и биографией.
— С вами что ни ночь, то сюрприз, — проворчал он. — Повторить сможете?
— Понятия не имею, — призналась я и запихнула в рот оладушку. — А что я играл-то?
Я абсолютно ничего не помнила. Из прошедшей ночи в голове даже сон не отложился. Кошмары убрались, я в кои-то веки начала высыпаться — и это было чудесно. На случай рецидивов я сплела ловец снов, и все плохие сны потеряли эмоциональную окраску, хоть и отпечатывались в памяти с самыми мерзкими подробностями.
Судя по всему, я пропустила нечто потрясающее — Снейп в кои-то веки убрал с лица привычный покерфейс. Он смотрел на меня с восхищением и растерянностью биолога, поймавшего в сети живую русалку. При воспоминаниях о музыке черные глаза подернулись мечтательной дымкой и таким довольством, как будто я не музыку сыграла, а призвала рыжего суккуба, с которым мужик зависал до самого утра.
— Понятия не имею. Начиналось как вальс, — Снейп побарабанил пальцами по столу, наигрывая мелодию. — Примерно так.
Я чуть не поперхнулась, с трудом сдерживая истерический смех. Естественно, что ж еще я могла сыграть?
— Сам сочинил, — серьезно кивнула я. — Весь год в голове вертелось.
— В следующий раз будьте добры играть мелодии сразу, а не ждать того момента, когда они погонят вас босого на холодный пол, — съязвил Снейп. — Сегодня пойдем в Косой переулок. Если после девяти у вас есть неотложные дела, то можете о них забыть минимум на три часа.
— А что мы там будем делать три часа? И у меня нет списка.
— Я за него.
А, ну да. Я же живу со своим деканом. Действительно, глупый был вопрос.
— Так что же мы будем там делать?
— Надо оформить в аптеке заказ для школьной лаборатории, закупить вещи для нового учебного года и встретиться с Дамблдором. Что-то насчет дома, который вы унаследовали от Стоунов.
Э, а что там может быть с домом? Я вроде все бумажки видела, про наследство от нотариуса прослушала. Дамблдор его наверняка отдаст под наблюдательный пункт своим людям. Меня данный факт полностью устраивал. К тому же, Паучий тупик покорил меня с первого взгляда. Сколько всего интересного я нашла в соседних домах: и фото, и старые документы, и даже потерянные украшения! Променять целую улицу заброшенных домов рабочего класса конца викторианской эпохи, посреди которой жил самый потрясающий мужчина в моей жизни, на унылую, причесанную и слишком людную Тисовую? Да ни в жизнь!
