Грейнджер, слава всем богам, не обиделась и поняла ситуацию. Не так уж она и безнадежна, как оказалось.
Дамблдор принес мне письма и мягко намекнул на то, что практику надо бы возобновить. Как оказалось, пациенты заваливали меня письмами, перемешивая жалобные уговоры и угрозы. Домовики не успевали посылать страждущих в больницу Мунго. Дамблдор понимал моё состояние, поэтому отобрал лишь самые серьезные случаи и попросил не перенапрягаться. По удивительному стечению обстоятельств самые серьезные случаи принадлежали начальнику департамента магических игр и спорта, заместителю министра и главному редактору газеты «Ежедневный Пророк». Делать было нечего, мне пришлось открыть прием. Хорошо, хоть вопрос оплаты принадлежал мне. Чем эти ребятки отдаривались директору, я так и не узнал.
Главному редактору я запретил пускать в печать статьи обо мне без предварительного личного согласования, а начальник магического спорта отдарился аж тремя билетами на чемпионат квиддича в вип-местах. Я поговорил с Северусом и написал Гермионе приглашение на матч, подсластив отказ лишним билетом.
Сложнее всего пришлось с заместителем министра магии. Милейшая Долорес Амбридж высосала мне мозг через уши. Милейшая Долорес никак не могла уяснить, что я не всемогущий бог и не в силах её вернуть в звонкие семнадцать лет. Милейшая Долорес питала ну очень сильную неприязнь к русским и все время пыталась уличить меня в шпионаже, обзывала полусквибом, выкатывая очередной каприз. Милейшую Долорес поначалу хотелось убить.
Я возблагодарил предков за то, что награжден терпением и курсом психологии. Стоило разочек горячо присоединиться к точке зрения Амбридж, отвесить искренний комплимент её очаровательному звонкому голосу и восхититься сложной работой в министерстве, как кошмарный пациент волшебным образом превратился в терпимую, хоть и капризную, личность. Лечение гормонального сбоя, из-за которого милейшую Долорес разнесло как жабу, плавно перетекло в беседы с неизменным чаем в розовых сервизах, где я впервые примерил на себя роль психотерапевта. Регулярные беседы по душам и стремительно исчезающие килограммы обещали сделать из страдающей климаксом и комплексом неполноценности дамочки адекватную женщину. Конечно, не без тараканов в голове, но вполне вменяемую.
В общем, я помнил, что это последнее спокойное лето, и пользовался им на полную катушку.
В начале августа я выбрал время и отпросился у Северуса к Алексею Петровичу. Тот подумал, посверлил меня нечитаемым взглядом, проверил наличие у меня на руке GPS и отпустил с миром. Аж на целых два дня. Какая щедрость! В ответ я тоже решил расщедриться, наготовив еды на те же два дня. Плов, борщ и шарлотка — хватит с лихвой.
Я решил не топать через весь город на станцию и тупо вызвал «Ночной рыцарь» с помощью Снейпа. В этот раз Северус заставил меня взять волшебную палочку с собой, чтобы я смог самостоятельно вызвать автобус, если совсем припечет. Я еле ее нашел. Кажется, ель или сосна и что-то из единорога… вроде бы. Не помню уже. Кошмар. Только зря деньги потратил. И перепродать нельзя — это же почти удостоверение личности.
Алексей Петрович со своим братаном меня обломал. Накрыли тех людей, кто занимался подделкой документов. Одно хорошо, на Северуса паспорт сделать успели. Я же пролетал как фанера над Парижем. Досадно. Одним богам известно, когда мне еще подвернется такой случай. Деньги мне не вернули, но мне их не было жаль.
Хорошо, что у Снейпа из всех маггловских документов было только свидетельство о рождении. Не пришлось уничтожать копии и архивные данные. Я просто изменил его имя, кстати, вполне официально. У меня же оставался только вариант с Дамблдором. Выцыганить у старика свои документы и попробовать перехитрить бюрократию по методам Бербидж. Но проделать это нужно будет быстро. Если уж не получится, буду думать дальше. В любом случае, чучелом или тушкой, а уезжать надо.
Петрович был мне рад. Мы с ним всласть наговорились на родном языке, сходили в кино и налопались мороженого. Я наконец-то созвонился с Гермионой и Гарри. Гермиона снова всласть наябедничала на родителей и вредную младшую сестру, рассыпавшись в благодарностях за приглашение и в восторженных «да». Я сказал, что приеду за ней за день до матча и получил в ответ счастливый щебет: «Можно и за три!» Черт возьми, быть спасителем приятно!
