Медведь весело хлопнул меня по плечу и вручил мне ковш с пахучим хлебным квасом.
— Пошли прыгнем, чего грустишь, внучок? — он радостно потянул меня и ошалевшего Тома к костру.
Я прыгнул первым. Пламя пустило искры мне в лицо, которые слишком ярко виднелись посреди солнечного дня. Следом прыгнул Том, хохоча от восторга. Неуклюже приземлился, подвернув ногу, и рухнул прямо на меня.
— Как здорово! Будто во мне все зажглось, давай еще!
Я внимательно посмотрел на него и кивнул.
— Но только один раз, больше нельзя.
Том вскочил и повторил прыжок, с тем же безумным восторгом пролетая сквозь пламя костра. Приземлился на сей раз он ловчее. В его волосах медленно таял гребень, стекая талой водой и впитываясь в пряди отросших волос. Том с изумлением оглянулся и повернулся ко мне.
— А где все? — спросил он и растерянно провел рукой по волосам. На его ладони осталась искра, мигнула и впиталась в его ладонь. В воздухе затихал смех Северуса.
Я в ответ пожал плечами.
— Ушли.
Мы стояли меж костров и мечтательно улыбались, глядя на закатное солнце. Искры таяли, поднимаясь в чистое высокое небо. Плавно несла свои воды река, теряясь в лесу. Стремительно темнело и только тлеющие костры освещали поляну. Медведь и Кайракан ходили и заливали их водой. Праздник закончился.
— Домой? — спросил Волх, хлопая замершего Тома по плечу. Тот растерянно улыбнулся сквозь блеснувшие слезы.
— Домой…
Я открыл глаза.
Глава 34. Разговоры, маскировка и разбитое сердце
Страшно мне… Где же точка опоры?
Дрогнул пол белоснежного Храма…
У Гермионы Грейнджер были сложные отношения с родителями. Врачи-стоматологи прекрасно видели все таланты своей дочери и старательно вкладывали в их развитие силы и средства. У них было продумано всё: языки, учебники, физическое развитие. Дед-академик уже подготовил места в престижной школе для одаренных детей и университете. У маленькой звездочки должно было быть блестящее будущее.
Но приход Минервы МакГонагалл с письмом из волшебной школы разрушил все планы. Грейнджерам популярно и очень подробно объяснили, почему их дочери придется поехать в Хогвартс, а Гермиона… Гермиона была безумно рада свернуть с намеченной родней дорожки.
Грейнджеры были в ужасе. Их категорически не устраивали непонятные перспективы волшебницы. Что это за профессия такая? Что она даст? Что это за непонятные уроки, где английский язык и химия?! Они не отказались от своей звездочки, нет. В конце концов, она же не виновата в том, что родилась настолько уникальной. Но первый камень уже был брошен в колодец.
А Гермиона… Она поняла, что карьера ученого ей не по душе. Ей больше нравилось быть ведьмой, обладать властью менять природу вещей мановением руки и видеть скрытое, чем сидеть в кабинете или корпеть над очередным исследованием. Она начала смотреть на родителей и младшую сестру с превосходством. А мистер и миссис Грейнджер… Они вздохнули спокойно, когда младшей сестре Гермионы, не менее талантливому ребенку, так и не пришло приглашение из волшебной школы. Они бросили все свои силы и внимание на её обучение, пока их старшая дочь жила в интернате.
Всё это я выудил из письма Гермионы. Оно изобиловало жалобами на то, что ей совсем не уделяют внимания и ставят в пример младшую сестру, а она вообще маггла. Теперь мне стали ясны истоки тяги к авторитетам и того жестокого Обливиэйта, которым Гермиона наградит Грейнджеров в будущем.
Да, после памятного полнолуния мы с ней неплохо сблизились, да и заявленный статус ухажера обязывал писать как минимум раз в неделю. Я старался стать для неё тем человеком, которому можно выплакаться и доверить секреты. И в один прекрасный день сова принесла мне этот крик души, перемешанный с просьбами погостить у меня недельку.
Гермиона была интересным собеседником. Она была умна, начитана, могла поддержать беседу на любую тему. Ей было многое дано, помимо феноменальной памяти. И благодаря нашей переписке у неё наконец-то проявились зачатки аналитического мышления. Избавить её от привычки всех поучать и лезть, куда не следует — и будет вообще красота.
Я как честный человек пошел с письмом к Снейпу, объяснил ситуацию и с чистой совестью написал вежливый отказ и совет попросить об этом другую родню или, если совсем всё плохо, Рона Уизли. И свалил всю вину на моего жестокого надсмотрщика. Ну, а что? Декан был не против очередного плюсика к репутации злобной кракозябры. А у меня были магические выбросы. Хоть они и сошли на нет в Паучьем тупике, но всё равно…
