Гарри сидел красный, как рак, и бросал на меня дикие взгляды. Вот кто понял всю суть моей ситуации, так это он. Ему-то известно, что я попаданец. Взрослый.
— Синдром Грина, — вмешался я, пока приятеля не хватил удар. — У меня другая структура ауры. Побратимство — это практически медицинская мера.
Краснота медленно схлынула с лиц пацанов. Гермиона понятливо закивала. Тема была закрыта, и я, наконец, смог пойти и посмотреть на Регулуса.
Странное это было зрелище: смятая постель, изогнутый матрац в форме человеческого тела, подушка, четко обрисовывающая контуры головы, а сверху — пустота. Я осмотрел комнату. Жнец затаился в своем углу, в портьерах, но больше в сторону Регулуса не смотрел и не пытался подойти. Просто стоял и терпеливо ждал.
— Что ж ты за настырная тварь такая? — спросил я у него. — Иди отсюда!
Он зовет.
— Он глупый мальчишка! Его время еще не пришло!
Он зовет.
Я злобно уставился на скрытого мантией парня. До него мои пациенты еще не сопротивлялись лечению. Что ж, не хочет по-хорошему и мягко, тогда в ход пойдет тяжелая артиллерия.
— Вы меня вынудили! — честно заявил я.
Сириус нашелся в своей комнате. Увидев меня, он сразу бросил на пол свой журнал, сел и виновато заулыбался. Точь-в-точь нашкодивший пес, только хвост не отрастил. Н-да, видимо, Северус качественно ему морду набил, так, что в мозгах что-то встало на место.
— Сириус, зови Андромеду.
Блэк послушно, не задавая вопросов, кинулся вниз, к камину. А мне нужно было попасть в сердце дома — на кухню. Когда я спустился в холл, портьеры на портрете Вальбурги разъехались.
— Зачем тебе эта предательница?
— Нужна старшая женщина рода.
Вальбурга скривилась.
— Старшая — Беллатриса.
— Она не рожала, — спокойно возразил я. — Старшая женщина рода должна быть матерью и находиться в том возрасте, когда ребенка еще можно выносить. Подошла бы и Нарцисса, но она беременна. Или вы не хотите спасти Регулуса?
— Родная мать…
— Должна быть живой, — безжалостно припечатал я.
Леди осеклась, помолчала и неохотно выдавила:
— Хорошо, пусть будет Андромеда.
— Не переживайте, — примирительно улыбнулся я и сдернул портьеры с портрета. — Вы тоже поучаствуете, леди Блэк. Хватит сидеть в картине. Пора показать жнецу, что такое хранитель родового дома.
Вальбурга неуверенно протянула руку. Холст дрогнул, изображение подернулось рябью, как вода. Выйдя за пределы нарисованного мира, перчатка чуть выцвела, потеряла плотность. Женщина повела пальцами в воздухе и вышла из картины в холл. На её лице расплылась безумная, ликующая улыбка. Я и моргнуть не успел, как она испарилась. Тут же наверху, в комнате Регулуса, что-то разбилось, лязгнуло, и по всем комнатам прокатилось эхо ликующего хриплого хохота.
Я выглянул в окно. Жнец стоял на улице, потрепанный, слегка дымящийся. Он выпрямился, повел широким рукавом своей бесцветной хламиды и сделал крохотный шаг к дому.
— Вот упрямец, — хмыкнул я. — Леди Блэк, сможете задержать его на сутки?
— Здесь много живых людей. Смогу, — ответили стены.
Явление Вальбурги не осталось незамеченным. Из комнат выглянули очумевшие, всклокоченные люди, в холл выскочил Сириус и от вида сорванных портьер и опустевшего портрета побледнел не хуже коматозного братца.
— Ты что натворил! Она же нас тут всех перебьет!
— Не перебьет, — отмахнулся я. — Так, слегка надругается. Где миссис Тонкс?
— Сейчас будет, — взгляд Сириуса всё еще не отрывался от холста, во взгляде — вселенский ужас. — Что сейчас будет…
— Сириус! — я отошел от окна и пощелкал пальцами перед его лицом, приводя в чувство. — Давай, приходи в себя и скажи, в чем у вас замешивают хлеб!
Блэк моргнул и, не стесняясь в выражениях, послал меня на кухню.
Квашня. В русской культуре — сакральная, сугубо женская вещь, к которой мужчина порой даже прикасаться не смел. С помощью квашни гадали, лечили, привораживали и, понятное дело, творили хлеб. Конечно, в двадцать первом веке в городах и поселках квашню можно было найти разве что в музеях, но в деревнях еще были семьи, в которых квашня активно использовалась.
Заколебавшись искать местный аналог, я воззвал к матери и получил бесценный ответ Вальбурги: «Не оскорбляйте меня, юноша. Для готовки у нас испокон веков существовали домовые эльфы. Они не нуждаются в таких вещах!» Как английские волшебники жили без этого наиважнейшего предмета, я понять не смог. В доме ведь раньше жило полно народу!
