— Вадим…
— Не трогай меня! — дернулся побратим, уходя от прикосновения.
Ярость в его голосе выбила из колеи. Северус замер, отвлекаясь от раздумий, нахмурился, пытаясь понять причину агрессии. Попробовал уловить эмоции, но не преуспел.
— Ты… обиделся?
— Да, я обиделся! — заявил Вадим звенящим голосом и резко сел, сверкая глазами. — Ты заявил, что не прикоснешься ко мне, что тебе это не интересно. Так зачем ты меня доводишь?! Тебе нравится меня отшивать? Нравится чувствовать себя желанным и недоступным? Знаешь что? Ты не имеешь права со мной так обращаться, Северус Снейп! Я, черт возьми, тебе не игрушка! Не средство от стресса! У меня тоже есть гордость и... — он больно ткнул пальцем в грудь. — Я требую уважения! И ясности! А не вот так, как сейчас: взял и… Я же… Ты же говорил!
Его била дрожь, пальцы нервно сжимались. На последней фразе голос сорвался, и из тяжело вздымающейся груди вырвался всхлип.
— Вы… Вы мерзавец, сэр! — злобно выпалил Вадим и тряхнул головой, сжался, неосознанно обнимая себя за плечи. Наполненный смертельной тоской, больной взгляд потряс Северуса до глубины души.
«Господи, да он же сейчас расплачется!» — понял он и поймал Вадима в объятья. Получил мощный толчок.
— Не трогай меня!
Северус перехватил руки, но сделал только хуже — побратим забился пойманной птицей, окончательно теряя над собой контроль и превращаясь из целителя в издерганного подростка.
— Я сказал, не трогай! Хватит! Пусти! Я что, от тебя даже уважения получить не могу?!
Дверь с треском ударилась о стенку.
— Что тут происходит?!
Бум!
От удара в нос из глаз посыпались звезды. Северус согнулся, хватаясь за лицо. По губе потекло влажное, во рту разлился металлический вкус крови. Сквозь боль и пляшущие искры пробилась крепкая фигура Молли Уизли с поднятой волшебной палочкой.
— Вы что, подрались? — ахнула она. — Северус, что ты творишь? Вадим? Он тебя принуждал?!
Вадим мазнул по ней диким, каким-то полубезумным взглядом и надрывно рассмеялся.
— Да лучше бы он меня принуждал! — в сердцах выпалил он и выскочил из комнаты.
— Северус? — грозно подбоченилась Молли. — Почему он разбил тебе нос?
Северус вправил перебитый хрящ, взмахнул палочкой, останавливая кровь. В носу что-то хрустнуло, дышать стало легче.
— Конечно потому, что я мудак, — тихо ответил он и поспешил следом за Вадимом.
Срыв выглядел внезапным и, на первый взгляд, не имел предпосылок. Но Северус отлично знал, что устраивать истерики Вадиму несвойственно. И если так случилось, то значит, что обида копилась давно, а сегодняшний случай просто стал последней каплей.
Если подумать, когда Вадим на него серьезно обиделся в последний раз? Северус нахмурился. Чтобы вот так, до слез и кулаков… Три года назад, на язвительное замечание о родителях. Да даже после того случая, когда Северус привел в дом любовницу и этим спровоцировал грандиозный магический выброс, Вадим на него дулся всего пару-тройку дней. Дулся. Не отправил обидчика на унитаз, не разбил нос, не кусал губы в попытке сдержать слезы…
Вадим нашелся во внутреннем дворе. Он стоял, уставившись пустым взглядом куда-то в звездное небо и нервно, неумело затягивался самокруткой. Судя по специфическому дыму, самокрутка была одолжена у Флетчера.
На его появление Вадим повернул голову, затянулся глубже, чуть не закашлялся. Выглядел он очень усталым.
Северус вздохнул. Они оба устали.
— Извини. Я вспылил, — тихо сказал Вадим, давя наполовину скуренную сигарету о широкую каменную вазу, из которой рос вьюн.
— Я заслужил.
Северус медленно подошел ближе, осторожно встал рядом, не касаясь, не заходя в интимную зону. Повинуясь взмаху палочки, исчез забытый на вазе окурок. Вадим выдохнул последнюю порцию зеленоватого дыма, посмотрел, как он рассеивается в ночном небе, и мягко прикоснулся к плечу.
— Пойдем внутрь?
— Пойдем. Учти, Флетчер добавляет в табак коноплю.
— Я чую — детством повеяло. Мы в конопле играли в прятки. Она была такая роскошная: мягкая, мясистая...
— Я всегда думал, что непредсказуемость — врожденное качество.
— Это всё потому, что у вас был роскошный клен с дуплом, а не четыре куста травы.
