— Эм...
Блин! Как он догадался? Обещали же молчать!
— Значит, ты и вправду с ними договорился, — констатировал Северус и вздохнул, на секунду сжав переносицу.
— И ты... не злишься, что я действовал за твоей спиной? — осторожно спросил я.
— Я счел, что контузия — достаточное наказание, — бросил Северус. — Хотя из-за неё мне не удалось попасть на ужин к милорду и подложить отраву, а теперь неизвестно, когда выдастся удобный случай. Подобраться к нему непросто. Исчезновение десятка Пожирателей — твоих рук дело? Ты нашел способ снять метку?
— Нет, — оторопело проблеял я. — Исчезновение? Что это значит?
— Неделю назад исчезли десять старых сторонников Темного лорда. Считается, что они умерли, потому что милорд не чувствует их метки. Расследование ничего не дало.
— Я тут ни при чем, честно! Я только вылечил тех, кто смог на меня выйти!
— А как они на тебя вышли?
— Через Абраксаса.
— То есть он тебя завербовал? Ты встречался с Темным лордом?
— Он меня не завербовывал, он старался сблизиться. И нет, с Волдемортом я не встречался.
— Почему ты молчал? Почему ничего не сказал мне?
— Я не знал, что конкретно тебе приказал Дамблдор и как ты можешь действовать в рамках этих приказов!
— А почему не спросил?
— А почему ты мне сам не сказал?!
— Так, стоп! — скомандовал Северус, снова сжимая переносицу так, как будто у него внезапно разболелась голова.
— Северус, я виноват, знаю, — повинился я. — Но ты тоже хорош! С сегодняшнего дня будем действовать сообща. А ты мне наконец расскажешь, что там у тебя за история с Дамблдором!
Северус посверлил меня своими черными тоннелями, а потом нехотя начал рассказ.
Всё оказалось просто. Вообще, развести на клятву можно любого восемнадцатилетнего парня, раздавленного смертью любимой и месячным пребыванием в Азкабане. Это был не Непреложный обет, как я полагал, а клятва Служения. Причем, вот какая закавыка, служения не Дамблдору, а Гарри Поттеру. Дамблдор имел право на приказы как свидетель и — тарам! — официальный опекун Поттера. Причем изначально это не должно было быть клятвой Служения, но обещание оберегать и защищать Гарри Поттера, сына любимой, наложилось на Долг Жизни, который Северус умудрился косвенно нарушить, и получилось вот это чудовище.
— Я действительно не могу нарушить прямые приказы, — криво улыбнулся Северус. — Но Дамблдор предпочитает играть в уговоры, и здесь появляется простор для маневра. Единственное, что я могу нарушить, это приказы, касающиеся безопасности Гарри Поттера, если считаю, что они вредят. Я все-таки не раб, а слуга.
— А что насчет меня?
— Насчет тебя... Лазеек мало. Ты ни в коем случае не должен попасть в руки Темного лорда. Но у меня нет четких приказов на тот случай, если ты к нему попадешь. И Дамблдор не предусмотрел то, что ты возьмешь старую гвардию в должники и заставишь их меня прикрывать.
Угу, а еще Дамблдор не подумал о том, что это не я попаду в руки Темного лорда, а он — в мои. Нет, про Максвелла рассказывать Северусу нельзя, хотя и хочется, но вот выйти на финишную прямую на два года раньше... Я потер руки и улыбнулся.
— Знаешь, Северус, это хорошо, что ты слуга Гарри Поттера.
— Хорошо? Хорошо?! Да что ты понимаешь...
— Я понимаю, что тебя, как его слугу, будут слушаться его эльфы.
— У этого дурака есть эльфы?!
— В собственности нет, — еще шире улыбнулся я. — Но я знаю одного, который с радостью послужит личному слуге Гарри Поттера. А еще у этого эльфа есть опыт отравителя. И Малфой-менор он знает отлично.
Сказал и испугался. Однако клятва промолчала. Знакомство с потенциальным убийцей не считается за указание на смертельное средство?
Секунду я недоумевал, а потом понял: я не указываю на смертельное средство - я исцеляю душу Волдеморта. Его тело - продукт алхимии. И даже если после принятия лекарства оно разрушится, это не будет убийством.
Ибо то, что мертво, умереть не может.
