Луна говорила и говорила, путаясь, сбиваясь. Я шел рядом, молча сжимая тонкую девичью руку. Рука была ледяной и мелко дрожала. Глаза у Луны были пустыми, словно смотрящими внутрь — на те последние крохи силы, что не давали снова распсиховаться. Мы гуляли по берегу озера до наступления сумерек. Пару раз Луна не выдерживала и снова начинала плакать. Тогда мы останавливались, и я притягивал её в объятья, поглаживая тонкие серебристые волосы. Я ничего не знал о Гампе, но состояния Лавгуд мне вполне хватило.
Если по-другому ей никак не выкрутиться… А мне всё равно как-то организовывать наследников… В конце концов, мы земляки… Почему бы и нет?
Я выпрямился, обвел взглядом озеро, возвышающийся над ним замок, алый закат и выпалил:
— Послушай, Лавгуд, если уж тебе настолько нужно замуж, а Тео зассал, то выходи за меня!
От неожиданности она даже плакать перестала. Глаза округлились, делая свою обладательницу похожей на ошалевшую сову.
— Эм… За тебя?! А ничего, что ты… Ну, что тебе…
— Ничего, — прервал я неловкое блеяние, которое намекало на толстые обстоятельства. — Я должен завести наследников, хотя бы одного мальчика. У меня договор с предками, так что они все устроят.
Судя по лицу, Луна попыталась лихорадочно обдумать и плюсы, и минусы предложения, и пути организации свадьбы, и возможность отказа, и альтернативный выход из положения одновременно. На выходе получился один-единственный вопрос:
— А это точно будет свадебный обряд?
— Да.
Я хищно глянул на озеро. Обряд будет самый что ни на есть свадебный. В лучших языческих традициях. Никто и придраться не посмеет, что Лавгуд вышла замуж по обычаю моей страны. А то, что им уже тысячу лет никто не пользовался, это мелочи. Законным брак от этого быть не перестанет.
— Ты согласна объединить два рода?
Луна была настолько погружена в себя, что, подозреваю, вопроса не расслышала. Но ответ дала:
— У меня не так много вариантов… Так что я согласна.
— Вот и чудненько, — обрадовался я. — Пошли.
— Сейчас?! — в шоке воскликнула она.
— Времени у тебя, как я понимаю, почти не осталось, — заметил я и пояснил, сжалившись над её растерянностью. — Сейчас закат, луна уже виднеется, можно начинать. Сейчас быстренько пробежимся вокруг озера — главное, рук не расцеплять, а потом закрепим брак. И как раз успеем на ужин. Здорово я придумал?
— Да… Наверное… — жалобно протянула моя будущая супруга, явно не совсем поняв задумку.
Может, она просто не знает о таком обряде? Не все же в школе были задротами по истории. Решив провести разговор потом, я цапнул её за руку и потащил вдоль берега. Лавгуд покорно пошла следом.
— А договор?
— Окстись, Луна, какой на хрен договор? Или ты про что?
— Я про то, как мне продолжить свой род. Я последняя. Ты же мне позволишь?.. — пояснила Луна.
— Да не вопрос! Считай себя свободной после рождения ребенка, — отмахнулся я свободной рукой.
— Волхов, ты меня просто спасаешь… Спасибо тебе. Если бы не ты, не знаю, что бы я делала. У меня просто не осталось другого выхода.
— Не стоит благодарности.
Держась за руки, мы бежали по берегу вдоль озера. Под ноги то и дело попадались коряги, камни и поваленные деревья. Пару раз мы чуть не угодили в заболоченные участки. Когда солнце окончательно опустилось за горизонт, брести по лесу стало совсем весело. Темень, вокруг сплошные дебри и в кроссовках мокро. Да, это вам не красивости сказать, в бумажке расписаться. Тут серьезность намерений доказать нужно.
В какой-то момент наши руки окутались бледно-голубой дымкой, и с каждой минутой она всё больше оформлялась в два браслета. Или знак бесконечности. Засмотревшись на сияние, Луна споткнулась и чуть не вписалась лбом в ствол дерева. Я еле-еле успел её поймать.
— Все у меня получается через одно место: и помереть толком не смогла, и вселиться пришлось в чужое тело, и свадьба дурацкая, — пробурчала она.
И ведь не поспоришь. Свадебка у неё получилась хардкорная, с явственным уклоном в фольклор. Я сделал вид, что не расслышал.
— Чего ты там бормочешь?
— Да так… Не обращай внимания. А нам точно именно сегодня нужно закреплять… брак?
— Ну, вообще да. В идеале — или в воде, или на берегу. Если ссылаться на самый древний обычай…— я вспомнил, как в старину украденную девушку насиловали чуть ли не все, кто участвовал в похищении, причем жених был последним, и прикусил язык. — Впрочем, неважно. Поберегу твою психику.
