Мужчины направились в курительную комнату поговорить о том, ради чего, собственно, они и собрались. И лишь несколько молодых людей остались развлекать дам.
Жиди крикнул вслед уходившим мужчинам:
— Смотрите меня не обойдите; ежели надумаете что-нибудь дельное, введите в курс! Особенно насчет того, как разжиться деньжатами!..
Дамы в сопровождении кавалеров спустились в парк.
Если приближающаяся осень и не принесла ощутимой прохлады, то жара, во всяком случае, заметно спала. Посвежевший воздух предвещал наступление осенней поры. Деревья в саду, словно очнувшись от сонной одури, худосочными ветвями тянулись к небу; листья на них почти опали.
Жужа шла по парку бок о бок с Балогом, отстав от прочей компании. Правда, поначалу за ними увязался Жиди и некоторое время докучал своими чудачествами, но вскоре ему наскучила молчаливая, задумчивая парочка, и он покинул ее.
— Вы и сейчас ни о чем не думаете? — спросил наконец Балог, чтобы только прервать тягостное для него молчание.
— Какой вы, однако, любопытный! Неужели вам это интересно?
— Очень даже…
— Когда-нибудь расскажу, ладно? Только не теперь, в другой раз.
Она произнесла эти слова, как показалось Балогу, с каким-то особым значением, вроде бы давала ему понять, что им еще не раз придется вот так вдвоем прогуливаться.
Балога ее отказ обрадовал куда больше, чем если бы она сразу же откликнулась на его вопрос. В самом деле, о чем Жужа стала бы ему говорить? Сама бы задала вопрос, все еще звеневший у нее в ушах: «А почему не приехал Дежери?» Кто смог бы ей на него ответить? Только сам Дежери. Нет, хорошо, что она не пожелала ответить на его бесцеремонный вопрос, о чем она думает. Самому было бы неприятно услышать ее искренний ответ.
Жужа знала, что сегодня Ласло не приедет. Вернее, даже не знала, а угадывала. И вечер, потерявший для нее всякую прелесть, был безотраден и уныл. Ее гордости нанесли столь чувствительный удар, что в душе не осталось даже искорки надежды.
Почему он не приехал? Почему не появлялся ни вчера, ни позавчера? Почему не появляется уже много дней? Этот вопрос она задает себе без конца, с той самой поры, как Ласло последний раз был здесь. Ведь мог же он с кем-нибудь прислать хотя бы весточку, если бы что-то случилось? И память вновь и вновь воскрешала тот летний вечер, когда они так же гуляли здесь вдвоем. Молча, охваченные смятением.
— Вам надо уехать отсюда! — сказал ей тогда назидательно Ласло, и все-таки в словах его слышалось скрытое желание околдовать ее, чтобы она никогда не освободилась от этих чар, никогда его не покинула.
Никогда?
— Вы еще долго пробудете здесь? — спросила она Балога, как показалось ему, лишь для того, чтобы поддержать разговор.
— Долго, пока не закончим дамбу. Я надеюсь сразу же после этого вернуться в Пешт. У меня нет никакого желания сопровождать матушку Тису до самого устья. Если только…
— Что «если только»? Почему вы замолчали?
— Позвольте и мне рассказать вам об этом в другой раз. Договорились?
— Что ж, по крайней мере мы квиты, — пыталась отшутиться девушка. — А скажите, Лёринц, в Пеште лучше, чем у нас?
— Как вам сказать? Там совсем иная жизнь. Но главное — широкое поле деятельности. Здесь же всегда угнетает какое-то ощущение стесненности, ограниченности… Какая-то неудовлетворенность. Не представляю, как бы я смог прожить здесь, если бы не встретил всех вас…
Ему очень хотелось сказать, что без нее он не смог бы прожить, но Балог удержался от такого признания. Не из-за робости, а, скорее, из-за плохого настроения.
Уязвленная девичья гордость терзала Жужу. Но постепенно душевная боль уступила место негодованию. По аллеям парка гуляли гости, во мраке ночи слышны были их шаги и веселые голоса. Они доносились сюда откуда-то спереди и как бы подкатывались к Жуже. Отшвырнуть бы эти голоса ногой, словно камешки на дорожке, по которой она ступает. И зачем ей эта чинная, неторопливая прогулка, когда ей так хочется бежать?! Бежать, бежать без оглядки! За околицу, прямиком в ту самую усадьбу, поглядеть, что там у Лаци за красавица живет…
«А все-таки Балла правду сказал. Да ведь и Лаци ничего не отрицал. Он только пытался оправдать себя. И почему она не позволила ему все объяснить? А что, собственно, тут объяснять? Все без объяснений ясно: любил бы ее, Жужу, не посмел бы так поступить… Неужто он ту, другую, любит? Балла сказал, что она простая крестьянка. Это неслыханно! Ее, барышню из благородной дворянской семьи, променять на деревенскую девку?.. Такое в голове не укладывается. Неспроста это, не иначе тут есть какая-то тайна, о которой даже и заикнуться нельзя. А кто сказал, что ей заказан путь в усадьбу Ласло? Вот возьмет да и пойдет, не побоится той прямо в глаза взглянуть…»
