Хедеши выложил все это запальчиво, с негодованием и до того разошелся, что, казалось, не сможет остановиться. Но Дежери прервал его:
— Почему вы не отдали за него дочь? Они же любили друг друга.
Мирской старшина на мгновение опешил, он не ожидал такого вопроса. Неужто барин знает все? Чего он добивается, какое ему дело до всего этого? Не успел он сообразить что к чему, как Дежери задал новый вопрос:
— Этот парень в то время был бетяром?
— Нет. Он был подпаском.
— Так почему вы не отдали за него дочь?
— Ну как же… я считал, что моя дочь достойна лучшего. Я, барин, всю жизнь в поте лица трудился, гнул спину ради своей семьи, чтоб дом был полной чашей. Вот и не хотел, чтоб все мои труды пошли прахом. Он не пара ей. Потому, как говорится, всяк сверчок знай свой шесток. Каждому воздается по заслугам.
— А потом вы подожгли его дом. Верно? — спросил Дежери, защищая Пишту.
— Верно. Так ведь он мою дочь прямо со свадьбы к себе увел!..
— Должно быть, очень любила ваша дочь этого парня, если пошла за ним.
Хедеши не нашелся с ответом, он только в растерянности вертел головой. Его так и подмывало огрызнуться, сказать барину, чтоб оставил он их в покое, что он, Хедеши, отец и потому выдал дочь замуж за кого хотел. Это его дело, и пусть никто не сует свой нос куда не следует. Но сказать не сказал — боязно было.
— А вот насчет того, был ли он бетяром… Есть у вас доказательства? — снова спросил Дежери.
— Ну, люди так говорят… — пробормотал мирской старшина, уклоняясь от прямого ответа. Голос у него был виноватый. И в то же время он недоумевал: как это случилось, что ему приходится оправдываться?
— А если и правда был, то вы в том повинны. Нет ничего удивительного, если человек, чей дом спалили и кого изгнали из родной деревни, с отчаяния становится бетяром. Разве не так?
Припертый к стене, Хедеши молчал, словно воды в рот набрал. Ему очень хотелось сказать, что наглеца, посмевшего позариться на его дочь, он не только выгонит из села, но и сживет со свету, но Хедеши не стал перечить барину. Он подумал об угодье у Татарского вала. Ради такой вожделенной цели он готов был стерпеть еще не один оскорбительный для него вопрос. Пусть его милость, господин Дежери, потешится в свое удовольствие! Зато потом потешится он, мирской старшина Хедеши!
И после долгого и покорного молчания он лишь позволил сказать в свое оправдание:
— Это у него в крови, барин…
Дежери понял, что, сколько ни говори с этим мужиком, правды не узнаешь. Кто виноват? Как защитить парня? Уговаривать мирского старшину, чтоб оставил его в покое? Но ради Хедеши, ей-богу, не стоило тратить красноречия. Надо просто приказать, без обиняков — требую того-то и того-то! Дежери сдерживался, чтобы не накричать на Хедеши, который стоял перед ним смиренно, с подобострастным видом. Дежери кричал иногда на приказчика или на нерадивых батраков. Господи, как бы он сейчас одернул его: молчи, шельмец, не лги!
Поразмыслив, Дежери пришел к выводу, что, в сущности, в отношениях этих людей нет ничего необычного. И в том, что тут явно не обошлось без лжи, тоже нет ничего необычного. Но только кто из них врет: этот седеющий мужик? Или тот, молодой? Нет, не врет парень.
Дежери задал Хедеши еще несколько вопросов. И мирской старшина теперь уж стал врать без стеснения. Он явно старался говорить то, что, по его мнению, должно было понравиться барину.
Наконец Дежери надоело вести бесплодную беседу, он встал, давая понять, что разговор окончен.
— А парня этого не троньте. У него завтра свадьба. Пусть себе живет тихо и мирно.
— Ну, коли ваша милость велит… Учтем, значит, вашу волю и будем поступать как следует быть.
По тону Хедеши Дежери почувствовал, что мирской старшина и на этот раз кривит душой. Ох и шельмы эти мужики! Хитрят, лгут, наивными простачками прикидываются.
Хедеши продолжал стоять, явно чего-то ожидая. Потом медленно направился к двери. Снова остановился, комкая шапку и откашливаясь, негромко спросил:
— Прошу прощения, ваша милость, пособите нам насчет клина у Татарского вала.
— Попробую, может удастся, — без всякой охоты ответил Дежери. — Только насчет цены ничего не выйдет, цену сбавлять помещик не хочет. Я попробую еще раз переговорить с господином Вардаи.
