Подойдя к окну, Дежери долго смотрел вслед уходящему Хедеши, на его саженные плечи, на чуть сутулую широкую спину. Хедеши твердо, размеренно шагал к проселку. Да, он чувствовал под ногами твердую почву!
Зачем Дежери пообещал ему поговорить с Вардаи? Станет ли он в самом деле разговаривать с ним? Что-то не хочется. Вдруг Дежери пришли на ум слова Хедеши о том, что в селе всякому известно о его, Дежери, намерении помочь крестьянам в их тяжбе с графом из-за Харангошской пустоши… Помогать этим напористым мужикам?.. А собственно, кому же еще, если не им, можно оказать подобную услугу?
На дворе грязь и слякоть. День сегодня унылый. Густой туман похож на стелющийся по земле дым из труб. Постепенно туман обволакивает и фигуру Хедеши. Сперва исчезла в тумане его голова в высокой шапке, затем плечи, широкая спина. Оставались видны только ноги в сапожищах, мерно месившие липкую грязь. На них столько грязи, что не каждому было бы по силам их подымать. Но эти крепкие ноги не только не остановились, даже шага не замедлили. Дежери вдруг показалось, что это его собственные ноги отяжелели от налипшей грязи, ему невольно захотелось стряхнуть эту грязь. «Этот здоровяк не станет стряхивать грязь с сапог, донесет ее до дому… все-таки хоть что-нибудь да принесет от меня, — подумал Дежери. — С паршивой овцы хоть шерсти клок!»
И оттого, что наградил себя таким нелестным сравнением, он кисло улыбнулся.
Перед крыльцом барского дома стояла запряженная волами колымага. Моросил мелкий дождь. Он был таким частым, что казалось, в воздухе висела кисея тумана. Почему же с мокрых воловьих спин стекали струйки, образуя грязные лужицы? Ведь дождя-то настоящего нет?
Батраки выносили из барского дома мебель и грузили ее на телегу. Зеркальный шкаф, резные стулья и стол выглядели нелепо на этой забрызганной грязью колымаге. Люди, выносившие вещи, как будто выполняли траурный обряд, так молчаливы и угрюмы были их лица. Кормилицу и ее дочь дворовые не любили, завидовали им и даже таили против них злобу. Они считали, что эти женщины незаслуженно пользуются барской благосклонностью и попали в хоромы лишь благодаря счастливому случаю.
Кормилица в глубокой печали стояла возле телеги; прижав к губам край передника, она с трудом сдерживала слезы.
— Не горюйте! — утешал ее один из батраков. — Чего вам? Хуже не будет. Заживете в достатке и довольстве, еще получше прежнего. Вам и работать самим не придется.
— Много ты смыслишь в таких делах!.. — возразила ему старуха, но тут же замолкла — то ли слезы говорить помешали, то ли дочь, которая дернула ее за рукав.
Девушка с безучастным видом стояла рядом с матерью, лишь лицо ее было бледным, а губы бескровными. Она равнодушно оглядывала грязный, неуютный двор, но ни разу не посмотрела на колымагу, ни на людей, которые грузили скарб. К барскому дому она повернулась чуть ли не спиной.
Дежери, стоя у окна на втором этаже, наблюдал, как грузят вещи. «До чего же канительная дворня! Мебели-то всего ничего!» Ему не терпелось поскорее спуститься вниз, сесть в коляску и укатить к Вардаи, но не хотелось выходить на крыльцо, пока колымага не съедет со двора. Рука тянулась к шпингалету, чтобы раскрыть окно и крикнуть тем внизу, чтоб поторапливались и не мешкали.
Отойдя от окна, Дежери несколько раз прошелся по комнате. Приходил конец терпению: ну просто невмоготу ему было смотреть на эту возню. Еще немного, и он, пожалуй, на них прикрикнет, если они все еще будут копаться.
Какая досада! И чего это няня все время прикладывает к губам передник? Может, это она подбивает дворовых тянуть волынку до бесконечности? А может, Шари?.. Нет, Шари не станет, а вот няня… Неужто надеется, что он передумает… Ну что ты будешь делать! Радовалась бы, что отпускают со службы, так щедро вознаградив…
Дежери с возрастающим нетерпением расхаживал из угла в угол и считал повороты. Пятнадцать… Эх, пусть будет двадцать… двадцать пять!.. Терпение его готово было лопнуть, он с трудом сдерживался, чтобы не подойти к окну, но все откладывал, надеясь дождаться такого момента, когда, посмотрев вниз, увидит двор опустевшим. Ему даже неприятно было бы видеть задок удаляющейся повозки. Сколько еще ждать? Там, у Вардаи, чего доброго, могут подумать, что он вообще не приедет…
