— Это мне, девонька, надо у тебя спросить, где пропадает Пишта, — ответила хозяйка с лукавой усмешкой.
Розка улыбнулась, хотя ей было не до улыбки, скорее, наоборот, хотелось заплакать. На сердце у нее словно камень тяжелый. Взглянув на пирог, почувствовала она, что смотреть на него не может, не то чтобы есть. Эх, Розка, Розка. А ведь с каким старанием, с какой надеждой месила она тесто, ловко раскатывала, смазывала смальцем и даже тлеющим уголькам в печи нашептывала, чтоб жару поддали, — побыстрее пирог испечь. Бежала сюда, дурочка, ног под собой не чуя, точно ждала ее здесь добрая, согревающая душу весть.
Попрощавшись с Пиштиной матерью, Розка понуро побрела домой. Куда девалась ее легкая, летящая походка: должно быть, пустое блюдо, спрятанное под передником, стало без пирога намного тяжелее. Дойдя до конца улицы, где жил староста Бенкё, Розка на какое-то мгновение остановилась в нерешительности, хотела было перейти на другую сторону, но, гордо тряхнув головой, решительно прошла мимо.
Навстречу ей шла жена Михая Заны.
— Что отец твой пишет, Розка? — спросила она, поравнявшись с девушкой. — Когда они думают домой вернуться?
Муж и старший ее сын тоже ушли на заработки и, как видно, не слишком торопились подать о себе весть. Недаром при каждой встрече она с тревогой расспрашивала Розку или ее мать, что им известно о землекопах.
— От отца давно уж нет вестей. А как дядя Михай, пишет?
Розка понимала, что спрашивает напрасно, но ей хотелось с кем-то поговорить, на душе было нехорошо, неспокойно. Пишта батрачил на далеком хуторе и вестей о себе тоже не подавал. Тоскуя и терзаясь сомнениями, Розка готова была взывать даже к придорожным акациям с пожухлой запыленной листвой в надежде услышать в их шелесте что-нибудь утешительное и обнадеживающее.
Был конец августа, тускло светило блеклое солнце. Наступила пора осеннего листопада; под деревьями уже лежали вороха желтых листьев. Розке ничуть не жаль было, что пришла пора увядания. Приближение осени не отзывалось в ее душе грустью или тоской. Пусть хоть все листья опадут, пусть ни одного не останется на деревьях и солнце перестанет греть, зато скорее наступит время обложных грибных дождей, густых осенних туманов! И в один прекрасный день на деревенской улице покажется вереница землекопских тачек…
Всего лишь несколько дворов осталось позади, как Розка распростилась с женой Заны, но ей, погруженной в мечты, показалось, будто она прошла долгий путь и уже наступила долгожданная поздняя осень. Очнувшись от своих грез, она увидела, что вокруг все озарено солнцем, в дорожной пыли резвятся, чирикая, воробьи и даже серебристые паутинки плывут в воздухе. Но ненастная осень все-таки непременно придет!.. Развеет ли она ее сомнения? Лето Розка прожила надеждой: вот вернется домой отец и справят ее свадьбу… И, торопя время, она нетерпеливо отсчитывала дни, мечтая, чтоб поскорее наступил долгожданный час свадьбы… Но вдруг она неожиданно для самой себя почувствовала, что ее пугает стремительный бег времени. Да, да, неизвестность вселяла в нее безотчетный страх, хоть она и не решалась себе в этом признаться. Она продолжала по-прежнему ждать наступления осени, терзаясь в ожидании…
— Гляди под ноги, сестренка! О чем размечталась? Так у тебя из-под ног прохожие дорожку могут выдернуть, а ты и не заметишь! — произнес внезапно появившийся перед ней встречный.
Погруженная в свои думы, Розка вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Перед ней стоял криворукий Балог, только что вышедший из ворот усадьбы Фекете с большим жбаном в руках. Он подрядился к Фекете молотить и теперь шел за водой в соседний двор. У Фекете и свой колодец есть, но вчера в нем утопилась дворовая девка, и хозяева решили не брать из него некоторое время воду для питья. Лошади и те брезгливо воротили морды от той воды. Недаром всех членов этой семьи односельчане прозвали чистюлями в отличие от прочих Фекете. Даже в страдную пору мужчины из этой семьи носили белые полотняные штаны. Правда, злые языки болтали, что они опрятно одеваются вовсе не потому, что очень чистоплотны, а совсем по другой причине. Все семейство страдает падучей, которая передается из поколения в поколение. Еще прадеду Фекете одна старуха наворожила, что избавиться от этой болезни его домочадцы смогут, если во всем будут соблюдать чистоту.
