Коллекция детективов - страница 201

К субботе я пришла к выводу, что обязана предупредить миссис Фоули о грозящей ей смертельной опасности, но поскольку она вернулась домой почти одновременно с мужем, поговорить с ней не удалось.

Ближе к вечеру у соседей на заднем дворе поднялся какой-то шум. Раздвинув шторы, я увидела, что она пропалывает маленькую клумбу за домом, а мистер Фоули подстригает секатором живую изгородь, разделяющую наши участки. Они перекрикивались громко и сердито, и я заметила, что Свенсоны, их соседи с другой стороны, прежде чем сесть в машину, на минуту задержались, с интересом прислушиваясь к перебранке.

Я тут же натянула садовый халат и перчатки и, выйдя во двор, сделала вид, что осматриваю свои розы. Вскоре мистер Фоули, крепко выругавшись, швырнул секатор на землю и ушел в дом. Выждав на всякий случай пару минут, я торопливо обогнула живую изгородь и бросилась к миссис Фоули.

Пока я раскрывала ей коварные замыслы мужа, на ее лице блуждала брезгливая гримаса. Тем не менее я разложила все по полочкам: сначала он дискредитирует меня как свидетельницу, а затем без помех расправится с ней. А поскольку я единственная из соседей уделяю им столько внимания, для всех остальных он придумает какую-нибудь отговорку: например, что жена ушла от него или уехала в другой город, скажем, навестить мать.

Я понизила голос до шепота:

— Милочка, вам надо спасаться! Если вы этого не сделаете, вы — покойница!

Некоторое время она молча смотрела на меня, а затем презрительно усмехнулась.

— В жизни подобного бреда не слышала! Вы не просто чокнутая, вы еще и прилипала!

— Умоляю, поверьте мне!

Она вновь засмеялась.

— Зарубите себе на носу: если мне понадобится совет насчет моего мужа, я не стану обращаться за ним к тощей, сохнущей по мужику старой кошелке!

Как я добралась домой, не помню. Пришла я в себя уже в гостиной, в кресле. Руки дрожали, а глаза застилала багровая пелена. Немного отдышавшись, я подошла к окну и некоторое время разглядывала участок Фоули, пытаясь восстановить в памяти, что там произошло всего несколько минут назад. Наконец, все встало на свои места. Задернув шторы, я придвинула телефон и решительно набрала знакомый номер.

Когда после короткой паузы дежурный спросил, не я ли та самая леди, которая уже дважды понапрасну отвлекала занятых людей ложными вызовами, я пригрозила, что если полиция немедленно не отреагирует на мой звонок, об этом тут же станет известно самому мэру. В ответ дежурный лениво поинтересовался, в чем дело.

Я продиктовала ему адрес Фоули и продолжила:

— Только что он расправился со своей женой. Ее труп с садовым секатором в груди лежит на заднем дворе. Соседи — их фамилия Свенсоны — подтвердят, что сегодня у них была ссора, и я уверена, что на секаторе вы найдете только его отпечатки пальцев.

Положив трубку, я сняла садовые перчатки, сунула их в карман халата и повесила его в шкаф. После чего со спокойной душой отправилась встречать патрульную машину. Посмотрим, какое выражение лица будет у мистера Фоули на этот раз!

Его появления ждали все, но никто не заметил, когда он вошел в зал. Невысокого роста, одетый в серый костюм и светло-синий свитер, он шел, опустив голову. Если бы не двое сопровождавших его жандармов, он без труда растворился бы в толпе зевак и журналистов. Вероятно, именно эта способность сливаться с толпой, не обращать на себя внимание позволяла ему выносить ценности из музеев, оставаясь незамеченным.

Он много раз входил в этот зал Belle Luce в замке Грюйер близ Бюля. Сейчас 32-летний Стефан Брайтвизер пришел сюда не по доброй воле, а чтобы ответить перед судом за свои предыдущие посещения. В течение шести лет этот тихий молодой человек совершил 174 кражи в музеях, галереях, церквях, на выставках и аукционах в семи странах Европы. Его трофеями стали 239 произведений искусства и антиквариата. Только в Швейцарии он ограбил не менее пятидесяти музеев, галерей и церквей, украв 84 вещи. В своем домике в Эшенцвиллере во французском Эльзасе Брайтвизер собрал уникальную коллекцию из произведений Питера Брейгеля, Антуана Ватто, Франсуа Буше, Лукаса Кранаха-старшего. Помимо живописи, ее украшали уникальные антикварные вещи в основном XVI–XVII веков — этот период он особенно любил.