— О, кого я вижу! Любительница птичек!
— Здравствуйте, — тихо сказала я. — Полагаю, я должна перед вами извиниться.
— Ну что вы, мисс Карстерс! Наоборот, все получилось так занятно!
Я смущенно потупилась, и тут… мой взгляд случайно упал на его руку. Между большим и указательным пальцами он медленно перекатывал маленький пузырек с наклейкой «ЯД»! Очевидно, я побледнела, потому что мистер Фоули мигом сунул пузырек в карман и взял с полки коробку конфет.
— То-то жена обрадуется! Обожает вишню в шоколаде. — И, подмигнув мне, зашагал к кассе.
«Меня это не касается», — сказала я себе.
Тем не менее домой я летела, не чуя под собой ног, и, побросав покупки прямо в прихожей, прильнула к биноклю. Увы, ничего интересного — весь вечер они смотрели телевизор, а потом отправились спать.
В субботу после ужина я вновь взяла их окна под наблюдение. Миссис Фоули выглядела как обычно, но мистер Фоули был мрачнее тучи. Я ждала, затаив дыхание. Примерно через час он вышел из гостиной, но тут же вернулся и подошел к жене, сидевшей в кресле с книгой. В руках у него была коробка шоколадных конфет. Миссис Фоули с довольной улыбкой взяла конфету и отправила ее в рот! После третьей конфеты, съеденной ею, я начала успокаиваться, но она вдруг вскочила, схватилась за горло и — рухнула на диван. Я перевела окуляры на мистера Фоули. Так и есть! Убедившись, что несчастная не шевелится, он с ухмылкой удалился.
Поскольку на этот раз убийство было совершено у меня глазах, я, не теряя времени, позвонила в полицию и выбежала на крыльцо встречать патрульную машину. К счастью, в тот день дежурил другой наряд.
И что вы думаете?! Дверь открыла сама миссис Фоули. Живехонькая! Не дожидаясь вопросов патрульных, она объяснила, что забыла принять свое лекарство от астмы, но муж тут же сбегал за ним к аптечке. При этом она одарила меня таким взглядом, что мне ничего не оставалось, как униженно извиниться и спешно уползти в свою нору.
Следующая неделя прошла хуже некуда: по телевизору показывали такую ерунду, что я начала всерьез опасаться за свое будущее. Поэтому после ужина в субботу вновь засела у окна с биноклем наизготовку.
Сначала смотреть было не на что — мне был виден лишь мерцающий экран телевизора и спинка кресла миссис Фоули. Затем появился ее супруг с явно недовольным выражением лица. Обменявшись с миссис Фоули несколькими фразами, он сердито топнул ногой и скрылся из поля зрения. Но вскоре мистер Фоули появился вновь — он подкрадывался к креслу сзади, сжимая в руке каминную кочергу.
А потом, заслонив собой кресло, он обрушил ее на голову беззащитной жертвы.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я смогла заставить себя выйти из дома, пересечь лужайку и позвонить в их дверь. Мистер Фоули открыл почти сразу и рассмеялся.
— Мисс Карстерс, сегодня вы одна-одинешенька! С чего бы это?
Я закусила губу.
— Я бы хотела видеть вашу жену.
— Вообще-то она уже легла…
— Я вынуждена настаивать. — Внутренне я трепетала, как осиновый лист, но мой голос оставался твердым.
— Что ж, прошу. — Мистер Фоули отступил в сторону, пропуская меня в прихожую, однако я не двинулась с места. Он пожал плечами и, весело усмехаясь, подошел к двери спальни.
— Дорогая, проснись! У нас гости.
— О, черт! — послышалось сонное бормотание миссис Фоули. — Неужели опять эта чокнутая с копами?
Я сразу узнала ее голос, а потому, даже не попрощавшись, поплелась домой.
В ту ночь я глаз не могла сомкнуть! Перебрала все возможные объяснения, но наиболее правдоподобным выглядело только одно — меня выставили на посмешище несколько раз подряд, причем совершенно этого не скрывая.
Я задернула шторы на всех окнах, выходивших на их сторону, и даже подумала: не отнести ли утром бинокль в ломбард, — но, представив, на что себя обрекаю, не стала убирать его — пусть он постоянно напоминает мне о моем унижении!
Ошибку в своих умозаключениях я обнаружила к середине недели. Да, миссис Фоули принимала участие в этих грубых розыгрышах, но, скорее всего, лишь по одной причине (если, конечно, я правильно поняла значение слова «чокнутая») — она была убеждена, что в моем лице имеет дело с психически ненормальным человеком. Зато ее муженек… Уж он-то точно знал, что я в своем уме и вижу его насквозь.
