— Зимой охочусь и ставлю капканы. Летом рыбачу, выращиваю овощи…
Он криво усмехнулся:
— Что-то больно спокойно ты себя ведешь.
Я пожал плечами:
— Пока что я слишком мало знаю, чтобы волноваться.
Когда эта троица, размахивая пистолетами, ворвалась ко мне в дом, я и вправду не испугался. А, собственно, чего ради? До меня им не было никакого дела — просто так уж случилось, что я оказался там, где они хотели отсидеться.
Фред выключил радио и зевнул.
— Жрать охота.
— В кладовке есть олений бок, — сказал я. — Отрежь сколько надо. Только прихвати фонарь. Там нет окон.
Фред взял разделочный нож, вернулся с куском фунта на три и бросил его на стол.
— Посмотрим, какой из тебя повар.
Я поставил сковородку на плиту и начал нарезать мясо на длинные полоски. Тем временем главарь снова включил радио, и ему почти сразу удалось поймать шестичасовые известия. Когда они закончились, я сочувственно покивал:
— Вас описали очень подробно. Видать, вы не слишком торопились.
— Не твое собачье дело! — огрызнулся Фред.
— Мне кажется, вы запаниковали, — продолжал я, закуривая сигарету. — А уж кассира убивать и вовсе не стоило. Такой лопух, как Джим Тернер, не доставил бы вам никаких хлопот.
Фред расхохотался:
— Тот еще банк в вашем городишке! По радио сказали, что его и в прошлом году грабанули.
Я кивнул:
— Ходят слухи, что это дело провернул Уилли Стивенс. Во всяком случае, после этого его никто не видел.
Хэнк выругался и, треснув кулаком по оконной раме, подошел к столу.
— Если бы не эта чертова машина, мы бы давно уже были в Чикаго!
Я стряхнул пепел на пол.
— Наоборот, вам повезло, что она сломалась. Иначе бы вы почти наверняка напоролись на полицейский кордон. Вы, городские, думаете, что отсюда легко удрать, потому что здесь мало народу. А про патрульные машины с рациями забываете.
Фред хмыкнул:
— А как же этот твой Уилли? Он-то слинял!
Я вновь пожал плечами и подбросил в печь дров.
— Он здесь вырос и знает дороги, которых нет на карте. Надо полагать, вы бросили машину там же, где она сломалась?
Главарь усмехнулся:
— У нас, городских, тоже мозги имеются. Когда ее найдут, мы будем уже далеко.
Хэнк, раскрыв саквояж, который постоянно был при нем, с довольной улыбкой вывалил на стол кучу зеленых пачек в банковской упаковке.
— Надо же! Целых сто восемьдесят штук!
Я открыл пару банок с консервированными овощами и, ставя на плиту кофейник, вполголоса произнес:
— По шестьдесят на брата. Если, конечно, делить поровну.
Главарь хмуро посмотрел на меня.
— Тебе-то что?
Я подлил масла на сковородку.
— Да нет, это я так. Просто подумал, что не так уж и много.
Судя по всему, мои слова его задели, потому что он, с силой пихнув Хэнка в плечо, рявкнул:
— Ну что, не налюбовался еще?! Прячь бабки, и садимся жрать!
Я принес тарелки, и все трое с жадностью накинулись на еду.
— Вот доберемся до города, оттянусь на полную катушку, — с набитым ртом промычал Хэнк. — Лучшая жратва, лучшая выпивка, первоклассные девки…
Вскрыв банку сгущенки, я поставил ее перед главарем.
— Возможно, это глупый вопрос, но что будет со мной?
— Насчет этого не беспокойся, — ухмыльнулся Фред. — Все схвачено.
Расправившись с олениной, Хэнк откинулся на спинку стула, ковыряя в зубах спичкой.
— Как насчет партии в покер? Просто так, чтобы убить время.
Я отправился за картами и, пока они выгребали из карманов мелочь, незаметно вытащил из колоды пикового туза и спрятал его в рукаве. Потом сделал себе бутерброд и уселся за стол вместе с ними.
Больше всех везло Хэнку. Когда он выиграл в очередной раз, я незаметно бросил туза под стол и сказал:
— Иногда можно судить о человеке по тому, насколько ему везет в картах. Особенно если игра идет по-честному.
Главарь потрогал оставшиеся у него монетки.
— А что, ты заметил что-то интересное?
Я деликатно откашлялся:
— Да как вам сказать…
Подозрительно зыркнув на меня, Фред схватил колоду и начал пересчитывать карты.
— Одной не хватает!
Я заглянул под стол:
— Вон она где! Наверное, кто-то случайно уронил. Жаль. Она бы тебе пригодилась в последнюю сдачу.
Фред исподлобья глянул на Хэнка, и мне стало ясно, что на сегодня с покером покончено. Я посмотрел на часы и зевнул.
