- У меня кожа с рук облезет, - улыбалась она.
Тогда им на подмогу пришла молодая поросль – начинающий
журналист, но обласканный вниманием местный блоггер Коля Чекрыгин. Материалы он
писал живо и бойко, и Зуля, не любившая канцелярщину ни в каком виде, очень
одобряла его работу.
Анфиса же коммуницировать с ним не любила. Коля был убежден,
что из всего происходящего в городе Б можно сделать нечто интересное и с
щенячьим восторгом принимался за статью об очередной выставке кошек или
отремонтированном доме номер сорок два по улице Кому-какое-дело. Однажды Анфиса,
вслух потешаясь над его серьезной и вдумчивой статьей о центральной клумбе
города, невзначай задела какие-то Колины чувствительные струны. Тот произнес
вдохновенную речь о журналистской этике и чести, о всеобщем помешательстве на
деньгах, и что лучше он будет писать о розах и новых канализационных люках, чем
о грязных чиновьичьих скандалах. Анфиса разозлилась и свалила на него всю свою
работу в «Благой вести».
«Чтоб не умничал» - сказала она тогда Зуле.
- Не хочешь ли сходить сегодня в «Медную голову», любезная
Заваркина?
- Очень хочу. Однако ж, любезная Зульфия, не скажешь ли ты,
почему вон в том углу у нас лужа крови? Ты опять кого-то
зарезала и расчленила?
Она ткнула пальцем в единственный незанятый мебелью угол, в
котором стоял пакет из супермаркета. Из-под него вытекала кровавая жижа. Вася
хихикнул.
- О Господи, - Зуля кинулась к пакету, - это печень! Я
забыла положить ее в холодильник!
- Клевать будешь на досуге? - насмешливо спросила
Заваркина, разглядывая изображение на мониторе.
- Готовить буду. Вроде не испортилась. А кровищи-то натекло!
- А в паб пойду, - сказала Заваркина, подумав, - там будет
выступать один очень интересный мне персонаж. Ты только кровищу-то убери, а то
и правда привлекут.
- Охохо, - вздохнула Зуля и повертела головой в поисках
тряпки.
- Вась, - спросила Заваркина, - посидишь сегодня в кофейне?
- Ага, - вздохнут он, - а когда мне можно будет в паб?
- Когда семнадцать исполнится, - строго отозвалась Зуля из
угла.
- Тебе туда вообще нельзя, - рассмеялась Анфиса, - ты будешь
раздавать указания музыкантам и руководить барменами. Чтобы пиво наливали
правильно.
Васька надулся.
- Не обижайся, я шучу, - нежно сказала Заваркина, отрываясь
от монитора, - куда звонить в случае опасности, знаешь?
- Дяде Толе, - Васька важно достал из своего портфеля
мобильный и продемонстрировал его матери.
Зуля нахмурилась и спросила одними губами «что за
дядятоля?».
- Нововведения в Васькиной безопасности, - холодно
отозвалась Анфиса, - потом расскажу.
- Мам, давай не пойдем домой? – попросил Вася, когда они
спускались вниз на том же служебном лифте.
- А куда пойдем? – задумчиво отозвалась Анфиса.
- Вон туда! – Васька ткнул пальцем в разноцветный киоск и,
долго не думая, потащил мать за руку.
Анфиса покорно потащилась за сыном. Киоск, как оказалось,
торговал замороженным йогуртом. В холодильнике-прилавке лежали топпинги –
крупные вишни в сиропе, шоколадные чипсы, карамельный и малиновый соусы, тягучее
персиковое желе, свежая малина и ежевика. Аппарат, трудясь без остановки, укладывал
йогурт в стаканчики аппетитными завихрениями.
- Можем посыпать кокосовой стружкой, - улыбнулась миленькая
продавщица Васе.
- Это, Василий, какая-то девчачья еда, - развеселилась
Анфиса, - мы ж с тобой не девчонки! Пойдем лучше и правда бургер съедим.
- Пойдем! – обрадовался Васька и потащил ее в другую
сторону, - а потом сюда вернемся?
- Вернемся, - Анфиса снова погрузилась в свои мысли.
- Мам, ты не лопнешь? – счастливо поинтересовался Вася,
когда Анфиса заказала целую гору всякой жареной и вредной всячины.
- Я следующую неделю есть не буду, - пошутила Анфиса,
вгрызаясь в долгожданный бургер, - Вась, а Вась?
- Чего? - отозвался Вася, старательно обмакивая картошку-фри
в соус.
- Расскажи мне про Яичкина.
- А что рассказывать? Пришел какой-то и стал рассказывать,
что в Шреке взрывают птичек и это плохо, значит Шрека надо запретить. Дурак
какой-то!
- Почему? – заинтересовалась Анфиса.
Вася снисходительно посмотрел на мать.
- Никто не пойдет взрывать птичек, посмотрев Шрека.
