— И Бога, — подсказала кузина Лиззи с озорными искорками в глазах. — По‑моему, за все время, что я в гостях, он ни разу не был в церкви.
— Он занятой человек. В Бога можно верить и не ходя в церковь. И наоборот, должна сказать. Хотите еще чаю? Хотя кое–кто может с этим не согласиться. — Мэри улыбнулась, отхлебнув чаю, и устроилась поудобнее. — Ну, вы его еще не знали, когда он впервые избирался в Конгресс, потому что это было много лет назад. Человек, выступавший против него, был методистским священником, призывавшим геенну огненную и серу на головы безбожников, считавший мистера Линкольна атеистом. И вот однажды, проповедуя в церкви, он вдруг увидел шанс отличиться, когда мистер Линкольн вошел и сел в задних рядах. Зная, что надо сделать, проповедник возгласил: «Все, кто считает, что отправится на небеса, встаньте!» Поднялась суета, изрядная часть конгрегации встала. Мистер Линкольн не шелохнулся. Затем проповедник попросил встать всех, кто полагает отправиться в ад. Мистер Линкольн не встал. Упустить подобный шанс проповедник не мог. «Итак, мистер Линкольн, а вы–то куда собираетесь отправиться?» Только тут мистер Линкольн встал и сказал: «Ну, я собираюсь отправиться в Конгресс». И ушел.
Большинство родственниц уже слышали эту историю, но все равно рассмеялись все до единой. Чай чудесный, пирожные сладкие, сплетни еще слаще.
Но вдруг в Зеленую комнату постучали, и дверь распахнулась.
— Мама, я должен тебе сказать…
— Роберт, подобная спешка не в твоем духе. — Сын, ненадолго вернувшийся из Гарварда. Уже не мальчик, подумала Мэри. За год отсутствия он заметно окреп.
Дамы захихикали, и он покраснел.
— Мама, леди, извините, что врываюсь подобным образом. Но вы должны сию же минуту оставить президентский особняк.
— Что ты этим хочешь сказать? — осведомилась Мэри.
— Британцы… уже близко, вот‑вот нападут на город.
Мэри не выронила чайник, а заставила себя спокойно поставить его на стол. В распахнутую дверь вбежал лейтенант.
— Миссис Линкольн, леди, пришла телеграмма, их видели на реке, они приближаются! Британцы! Флотилия идет вверх по Потомаку.
Воцарилось молчание. Сообщение вполне понятное, но вот что оно означает? Британские корабли идут вверх по Потомаку, направляясь к столице. В коридоре послышались поспешные шаги, и в дверь протолкнулся военный министр Стэнтон, должно быть бегом примчавшийся из Военного департамента, расположенного через дорогу.
— Вы же слышали, миссис Линкольн. Англичане приближаются. Это я виноват, надо было раньше сообразить. После атаки на севере мы должны были понять, что история повторяется. Нам следовало понять, больше думать о тысяча восемьсот двенадцатом, они ведут войну весьма предсказуемым образом.
И вдруг до Мэри дошло, о чем он толкует.
— Тогда они напали на Вашингтон, сожгли Белый дом!
— Совершенно верно, и не сомневаюсь, что они намерены и теперь повторить те же предосудительные деяния. Вы должны сейчас же позвать сюда сына. У нас еще есть немного времени, чтобы уложить небольшие чемоданы…
— Я приведу брата, — сказал Роберт, — а ты собери дам.
Мэри чересчур встревожилась, чтобы мыслить связно.
— Вы хотите, чтобы мы бежали? Почему? Мистер Линкольн неоднократно уверял меня, что город хорошо защищен от нападения.
— Был защищен, как это ни прискорбно. Как только было объявлено перемирие, мы решили, что войска с его обороны можно снять, чтобы направить в помощь генералу Гранту. Я виноват, мне первому из всех должно было прийти в голову, каковы могут быть последствия, таков мой долг. Но, как и остальные, я думал только об участи Гранта и его войск. Почти весь Вашингтонский гарнизон сейчас направляется на север. Даже форты Потомака недоукомплектованы.
— Отзовите их!
— Конечно. Будет сделано. Но это требует времени, а британцы уже на подходе. Соберите свои вещи, леди, умоляю. Я позабочусь об экипажах.
Стэнтон торопливо вышел мимо ожидавшего офицера, а тот снова обратился к миссис Линкольн:
— Я пошлю солдат вам в помощь, если вы не против.
— Пошли, Мэри, у нас много дел, — подала голос кузина Лиззи.
Мэри Линкольн не шелохнулась. Все это так внезапно, так ошеломительно. А еще она ощутила, что вот‑вот нахлынет очередная мучительная мигрень, из тех, что повергают ее на постель в полутемной комнате. Только бы не сейчас, так не вовремя.
