— Вы что? Совсем того?! Я испуганно смотрю по сторонам и вдруг понимаю, что я стою посреди улицы и что меня чуть не переехали сразу несколько машин. Ну, я даю! Полная отключка!
В моем номере среди прочего я нахожу меню с бесконечным перечнем блюд. Филе из говядины с соусом «Рокфор» и овощи со сметаной. Подливка из лисичек. Подливка баварская. Свекла под ванильным соусом. Но я не могу себе ничего заказать (диета!!!). Я креплюсь и решаю принять ванну, уже хотя бы потому, что ванна огромных размеров, где-то с лягушатник в нашем закрытом бассейне в Ватцельборне. Кроме того, соль для ванны такая ароматная. Как здорово, здесь почти можно плавать. Добавлю-ка я еще соли. Гулять так, гулять. Релаксация по полной программе. Я только немного подремлю, а потом, а потом…
Мне снится ток-шоу. Оно имеет большой успех. Масса народу пытается пробиться поближе к сцене, чтобы взять автограф или сфотографировать меня. Все кричат: «Хэллоу, хэллоу!!!» Но я ведь не могу все делать одновременно — и приветствовать фанатов, и раздавать автографы. Кто-то трясет меня за плечи. Я открываю глаза и вижу лица каких-то людей, только лица, без рук, без ног и всего остального. Они смотрят на меня как-то враждебно. И вокруг них только пена, белая пена. Может, сейчас мода такая?
Потом я, наконец, соображаю, что все еще лежу в ванне. Пожалуй, я немного переборщила с солью. Если бы я прочитала то, что мелким шрифтом было написано на упаковке, то знала бы, что нельзя бросать в воду так много соли. И поэтому, пока я спала, пена была уже не только в ванне, но и в спальне. Но и на этом все не закончилось. Пена нашла и другие лазейки: через окна и двери она просочилась наружу и покрыла с головы до ног одну ливанскую супружескую пару, выходившую из лифта.
Я так думаю, что менеджер отеля собственной персоной пытается пробраться ко мне сквозь эту пелену. Судя по всему, он очень зол.
— В соседнем номере остановились Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс со своими детьми, и они страшно недовольны.
— Простите, я не специально! — говорю я, осознавая свою вину.
— Теперь весь ковер мокрый, — кричит на ломаном немецком горничная с Филиппин.
Я еще раз объясняю, что мне ужасно жаль. Потом кто-то требует освободить занимаемое помещение, потому что ковер испорчен и вообще моему номеру нужен капитальный ремонт. Менеджер хочет знать, как в кратчайшие сроки избавиться от этой пены. Но я не могу сказать ничего вразумительного.
Приходится переехать в другой номер, гораздо более скромных размеров. Я кажусь себе служанкой, которой разрешили поспать в сарае вместе с козами и гусями за то, что на сорокаградусном морозе она стирала белье помещика и всей его семьи в корыте с ледяной водой. Еще в награду за свои труды она получила талер и тарелку пшенной каши. Разве я не заслужила всего этого?
Я подумываю о том, чтобы незаметно выскользнуть и подслушать под дверью разговоры Майкла Дугласа и Кэтрин, но боюсь, они могут меня заметить, и Майкл поступит так же, как в фильме «С меня хватит!». Так что лучше не стоит.
Хочу успокоиться и смотрю «Унесенные ветром». Еще неизвестно, что скажет Сильвестр про всю эту историю. Как говорила Скарлет О'Хара: «Я найду выход. Только подумаю об этом завтра».
Назавтра у меня болит голова, в животе колики, а тут еще этот корсаж, чтобы фигура казалась стройнее. Через полчаса начнутся съемки. Видела гостей сегодняшнего шоу, будь моя воля, я бы их всех придушила. Мужчина, который общается посредством трех слов, вообще не разговаривает со мной, женщина из Таиланда вся в своих мыслях, а у ее мужа только один зуб во рту. Он носит гавайскую рубашку. Нужно ли мне еще что-то говорить? Наверняка у него много татуировок. Но хуже всех эта женщина-шипучка, которая выпучила на меня свои огромные глаза. Чтобы я ни сказала, у нее на все один ответ: «Там видно будет».
Еще я перекидываюсь парой слов с госпожой Гифей-Рипс, психологом. На ней накидка балахонного типа, и она пользуется духами «Пачули», которые в последний раз были в моде в восьмидесятых годах. Тогда от них фанатели все девчонки-подростки. И я тоже. А еще мы с подругой Анди увлекались фотографированием себя любимых, беря пример с известного фотографа Дэвида Гамильтона, ведь его модели украшали разные модные журналы того времени. Мы все никак не могли добиться четкого изображения, и так и сяк наводили объектив, в итоге докрутили его до того, что сломали фотоаппарат, который, кстати, принадлежал отцу Анди. В общем, вместо фотографий мы получили одни неприятности себе на голову.
