Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей - страница 20

В течение двадцати лет в утомительной суматохе возводится духом нового времени Буэнос-Айрес. Когда восторжествует порядок, этот город станет одной из самых заметных достопримечательностей в мире.

А вот и другие примеры. Запутавшаяся между недостаточной технической оснащенностью и противоречивыми намерениями Москва. Город, которому благодаря его географическому положению уготована новая судьба – Барселона, сотрясаемая революционными взрывами. Рим, отягощенный витиеватым декором под видом опасного воскрешения его прошлого, вместо того, чтобы выражать уверенность, пребывает в сомнении. Наконец, Алжир, лицо Северной Африки, поселение с молодыми жителями, готовое к смелым действиям, но сдерживаемое своими эдилами [28] и не отваживающееся первым пуститься в авантюру нового времени.

Где в этом разобщенном мире, в вихре бесчисленных конфликтов сегодняшние молодые люди смогут вдохнуть дух нового времени? Сомнений нет: с поверхности наших изумленных обществ отшелушивается короста. Появляется новая кожа! Весна! Возрождение! Молодым хочется сменить обстановку. Я тоже ощущаю себя молодым; у меня есть желание, прежде чем я умру, принять участие в каких-то живых изменениях. Я испытываю желание быть не милым, а сильным. Я не хочу неподвижности, я не хочу сохранять, я хочу действовать и созидать.

Я не могу забыть Нью-Йорк, вертикальный город, потому что я имел счастье видеть, как он тянется ввысь.

I am an American!

«Друг, любите нас, любите американцев. Вы можете полюбить их, они достойны любви. У нас в стране царит большое возбуждение, кипит активная деятельность, оживленная работа; это страна, где все дороги открыты и всё возможно. Взгляните на Нью-Йорк вокруг нас: этот тянущийся ввысь, вертикальный город занимает все самые недоступные пределы неба. Ваш разум порой протестует, пусть! Зато сердцем вы можете нас понять; сердцем вы можете ощутить, что мы молоды: пусть немного безумны или, скорей, немного ребячливы, но мы любим труд и великие дела и нам неведомо уныние. Мы великая страна, которая сделала нас великими; во всяком случае сделала великими наши начинания. Мы сильны. Мы в постоянном действии; здесь всё в постоянном движении; события происходят каждый день; у вас на это ушел бы целый век! Всё движется, всё преображается; завтра уже будет другим. Мы изумительно оснащены. Когда мы обнаружим, куда приведет наше рискованное предприятие, мы совершим то, что вам понравится.

Возвращайтесь в Америку, друг, Америка – это великая страна».

Так в мой последний нью-йоркский вечер говорила мне одна женщина. Неизбежность отъезда камнем давила на сердце; оно уже два месяца разрывалось от ненависти и любви к этому новому миру, который стоит увидеть, чтобы попытаться по-настоящему понять. Ненависть или любовь: не больше и не меньше. Ежедневный спор. Лучше сказать, ежеминутный спор в сердце ошеломляющего города. Часы отчаяния среди жестокости города (Нью-Йорка или Чикаго); часы восторга, доверия, оптимизма среди сказочного великолепия города.

Для меня невыносимо, что миллионы людей испытывают унижение, вызванное ненасытными расстояниями, грохочущим метро, дикими норами на окраинах города, на улицах с домами из почерневшего кирпича, неумолимых и лишенных души улицах – улицах арендованных ячеек, улицах логовищ, составляющих города века денег – нью-йоркских или чикагских трущоб, slums.

Меня оскорбляет это посягательство на законные человеческие надежды. Однако если присмотреться, я догадываюсь, что мое отчаяние не всегда разделяют даже сами жертвы. В Нью-Йорке эти люди, приехавшие, чтобы «делать деньги», отгоняют черные мысли и, глядя на сверкание широких авеню, подъезды многоквартирных домов, apartment houses и роскошных отелей, думают: «Ну, ОК, а завтра придет моя очередь!»

Эта очередь не придет никогда, если не суметь привыкнуть к большим размерам (а к конвейерам Нью-Йорка привязаны семь миллионов человек).

Прекрасно понимая, что эта очередь не может прийти достаточно быстро для семи миллионов человек, я подчас ненавижу сегодняшний город; с холодной ясностью я осознаю, что точный план способен превратить Нью-Йорк в город нового времени, интенсивно распространить в нем, во всех задыхающихся семьях каждодневное счастье: для одуревших от работы, обалдевших от железного лязганья subway или elevated