— На самом деле, — безжизненным голосом объяснил Гариус, — они не легионеры, Ваша Светлость. Мы потеряли почти двести легионеров в нашем последнем бою с Ледовиками, и мы сожгли их три дня назад. Эти люди были ветеранами. Ледовики перемахнули через Стену в нескольких местах, две ночи назад. Эти люди пали, защищая свои стедгольды и семьи, прежде чем наша кавалерия и Рыцари смогли прийти на помощь.
Он продолжал тем же спокойным, бесстрастным тоном:
— Но они сражались и погибли, как легионеры. Они заслужили, чтобы быть похоронены как легионеры.
На земле внизу, Верховный Лорд Антиллус склонил голову и закрыл лицо обеими руками. Он стоял так минуту, не двигаясь.
Даже издали Исана чувствовала отголоски его горя и чувства вины, а также боль сострадания, охватившую мужчину рядом с ней, который мог его видеть, — мужчину, который явно заботился о нём.
Ария выдохнула:
— Ох, — прошептала она, — ох, Рокус.
Седой центурион прорычал приказ и инженеры внизу начали маршировать ровным строем.
Мгновение спустя, Антиллус также двинулся к подножию Стены и исчез из виду.
— Я напомню ему, что вы прибыли, — пробормотал Гариус.
— Спасибо, Гариус, — негромко ответила Ария.
— Не за что, Мама, — молодой Трибун быстро ушел прочь.
Через несколько минут, Антиллус Рокус поднялся по одной из лестниц, которую Исана заметила ранее, Гариус следовал у него за левым плечом, седой центурион держался за правым.
Верховный Лорд подошел прямо к Исане и вежливо поклонился. Сначала ей, затем Арии.
— Ваше Высочество. Ваша Светлость.
Исана вернула жест так изящно, как только могла.
— Ваша Светлость.
Рокус был большим, мускулистым, жилистым человеком, похожим на дом, построенный из необработанного леса.
Его угловатое лицо поразительно напомнило Исане молодого друга Тави — Максимуса, отличающееся печатью многих лет тревог и дисциплины, приправленное горечью и яростью.
Волосы у него были темные, с мерцающими нитями седины, а глаза — запавшие от усталости и горя.
— Я сожалею, что не смог приветствовать вас лично, — сказал он, и голос его звучал вяло. — У меня были обязанности, которые требовали моего присутствия.
— Конечно, Ваша Светлость, — сказала Исана. — Я… Пожалуйста, примите мои соболезнования, по поводу гибели и страданий ваших людей.
Он кивнул, жестом, лишённым какого-либо реального смысла.
— Здравствуйте, Ария.
— Здравствуйте, Рокус.
Он указал на голый клочок земли, и что-то опасное и неприятное светилось в его глазах.
— Вы видели, что я только что сделал?
— Да, — ответила Ария.
— Если бы мои люди не задались целью украсть свои мечи и забрать их домой в конце службы, пока я старался смотреть в другую сторону, в костре горели бы женщины и дети из этих стедгольдов, — прорычал он.
Ария поджала губы и посмотрела себе под ноги, ничего не говоря.
Антиллус снова обратил свой суровый взгляд на Исану, и сказал:
— Существует лишь один вид мира, который вы можете заключить с Ледовиками.
Исана чуть вздёрнула подбородок и сделала медленный вдох.
— Что вы имеете в виду?
— Они животные, — Антиллус сплюнул. — Нельзя торговаться с животными. Вы или убьёте их, или оставите их в покое. Вы можете говорить всё, что хотите, Первая Леди. Но чем скорее вы осознаете истину, тем скорее вы сможете помочь мне и Фригии сделать то, что необходимо, чтобы оказать кое-какую реальную помощь на юге.
— Ваша Светлость, — осторожно сказала Исана, — это не то, чего Первый Лорд…
— Первый Лорд, — сказал Антиллус, презрение клокотало в каждом слоге. — Он понятия не имеет, что такое жить здесь. Он понятия не имеет, скольких легионеров я похоронил — большинство из них шестнадцати- и семнадцатилетние подростки. Он понятия не имеет, что собой представляют Ледовики, или на что они способны. Он никогда их не видел. Никогда не смывал с себя их кровь. А мне это приходится делать. Каждый день.
— Но…
— Не смейте думать, что вы можете походить здесь полчаса и рассказать мне о моих собственных владениях, Ваше Высочество, — зарычал Антиллус. — Я не позволю издеваться над собой комнатной собачонке Гая…
— Рокус, — резко сказала Ария. Её голос был едва громче шепота, но воздух между ними тремя задрожал от его мощи.
