Последними в очереди за едой были Максимус, Китаи и Магнус. У последнего было откровенно неодобрительное выражение на лице.
— Ни слова, — тихо сказал Тави, когда Магнус приблизился. — Ни единого прокарканного слова, Магнус. — Я провалялся там больше недели, как ясельный младенец, и не в настроении выслушивать нотации.
— Ваше Высочество, — весьма чопорно и так же тихо сказал Магнус. — У меня даже в мечтах не было поступить так на публике. Из опасения, что это может нанести урон уважению вашего титула.
Макс без колебаний обошел Магнуса, взял тарелку, и с грохотом поставил её на столешницу перед Тави.
— Эй, кухарка, — сказал он, зевая. — Дай-ка мне кусок окорока, который не подгорел дочерна. Если у тебя такие есть.
— Крысы стащили эти три на пол, прежде чем они успели приготовиться, — ответил Тави, нагружая тарелку Макса. — Но потом эти воронами порожденные существа отказались есть их по какой-то причине.
— Крысы умные и сообразительные, — сказала Китаи, поставив свою собственную тарелку вниз, как только Макс забрал свою.
— Что делает мясо подходящим для тебя, Максимус. — Она забрала тарелку и улыбнулась Тави.
— Спасибо, Алеранец.
Тави подмигнул и улыбнулся ей в ответ, повернувшись потом к Магнусу.
Старый Курсор тяжело вздохнул, закатив глаза, и взял тарелку.
— Побольше пюре, пожалуйста, Ваше Высочество.
— Приемлемо, — вздохнул Макс, закрывая за собой дверь каюты. Большой Антиллар поднял маленькую связку бумаг и бросил их на маленький письменный столик перед Магнусом.
— Рыцари Воздуха обнаружили ещё две дюжины кораблей, которые сбились с пути, и они изменили свой курс на соединение с нами. Крассус говорит, он думает что мы обнаружили все судна, которые пережили шторм.
Тави медленно вздохнул.
— Как много мы потеряли?
— Одиннадцать, — тихо сказал Магнус. — Восемь из Свободной Алеры, три принадлежали Легиону.
Одиннадцать кораблей. С командой и пассажирами, это в целом более двух тысяч душ, пропавших в ярости шторма.
— Канимы? — тихо спросил Тави.
— На данный момент, восемьдесят четыре, — тихо сказал Магнус. — Большая часть их транспортов была с гражданскими.
На какое-то время все замолчали. Снаружи раздались траурные песни канимов, дикие и одинокие вопли, расплывающиеся над ледяным и спокойным морем из тёмных кораблей.
— В каком мы состоянии? — спросил Тави.
— У транспортных кораблей Легиона тяжелые повреждения, — откликнулся Макс. — Снесённые мачты, пробитые корпуса и так далее, всего не перечислить.
— Большинство из этих корыт всё ещё рискует уйти под воду, — сказал Демос. — Нам повезёт, если они разовьют половину обычной скорости. Если следующий шторм настигнет нас в открытом море, наши потери будут гораздо серьезнее.
— Согласно письму Варга, — сказал Тави, взмахнув другим листом бумаги, — корабли канимов не в лучшем состоянии, чем наши собственные. Так же, согласно Варгу, шторм сбил нас на несколько сотен миль с курса, на север вдоль побережья канимов — это следует из спокойного моря, холода и всего этого льда, который мы видим на воде. Он говорит, поблизости есть порт, которого мы могли бы достичь. Но как бы то ни было, он не знает нашего точного местоположения.
— Облачность рассеется через несколько дней и тогда мы сможем читать звёзды, — спокойно сказал Демос.
— Я не думаю, что гадания тут помогут, — сказал Макс. — Без обид, капитан.
Демос пристально посмотрел на Макса, потом перевёл взгляд на Тави.
— Он не говорит про гадания, трибун, — сказал Тави. — Моряки, плавающие через глубокие воды, могут направлять свой курс, учитывая изменения положения звёзд.
— Хм, — раздосадовано сказал Макс. — Хорошо. Один из наших Рыцарей Воздуха может поднять кого-то вверх, за облачный покров. Примерно на несколько тысяч футов.
— Среди живых заклинателей воздуха нет таких, которые могли бы зависнуть достаточно неподвижно для точных измерений, трибун, — беззлобно сказал Демос. — К тому же, мы используем метки на корабле, для более точных измерений. Поэтому пока они не смогут поднять Слайв вместе с ними…
— О, — сказал Макс. — Наверное, нет.
— В любом случае, мы не в состоянии ждать, милорд, — сказал Демос. — В это время еще один шторм — это только вопрос времени. У нас может оказаться в запасе несколько дней. Или несколько часов.
