— Тихо, — шикнула Амара, оглядываясь по сторонам, будучи уверенной, что в любую секунду кто-нибудь заметит приглушенную суматоху. — Мы собираемся вытащить вас отсюда, но нужно освободить как можно больше людей. Будьте бдительны. Каждый, кто может лететь по прямой линии, должен приготовиться.
— Открой клетку! — Выпалил кто-то.
— Приготовьтесь, — ответила Амара. — Я вернусь.
Затем она проскользнула к следующей клетке и повторила диалог. Затем к следующей. И к следующей.
Ворд обнаружил ее, когда она подошла к пятой клетке.
Она как раз утихомиривала пленных в последней каменной камере, когда одна из ящероподобных форм Ворда, находившаяся в двадцати ярдах, подняла голову. Пыхтя через нос, она издала пронзительный вой, отразившийся вибрацией от камней на подворье.
"Должно быть он почувствовал от меня запах крови," — подумала она. Большинство животных остро реагирует на запах крови жертвы.
Ей стоило улучить момент и очистить себя получше — но теперь уже было поздно.
Теперь все решала скорость.
Амара сбросила завесу, чтобы воспользоваться скоростью Цирруса, и бросилась открывать засовы на клетках, переходя от одной к другой и повторяя процесс.
— Алеранцы! — Крикнула она, для ее измененного восприятия, слова звучали странно растянутыми. — Алеранцы, к оружию!
Она бросилась открывать засовы последней клетки, когда вокруг них зазвучал хор пронзительного вопля Ворда.
Пленные пользователи воздуха начали пробираться к выходу из клеток, выкрикивая лозунги.
— Алера!
— Сражайтесь, жалкие ублюдки!
Только обостренные чувства позволяли Амаре видеть мерцание в воздухе над ней, где Граждан удерживали с помощью нескольких слоев противовесов их магическим способностям.
Произошел небольшой искрящийся взрыв, когда сталь ударила о сталь — и новая вспышка искр, когда вторая стрела с невозможной силой и точностью попала в другую петлю подвешенной клетки, и дюжина граждан резко свалилась с высоты пятнадцати футов на каменный пол подворья.
Искры начали сыпаться от второй подвешенной клетки с гражданами, и поднялось еще больше крика.
— Ко мне! — Крикнула Амара, подскакивая к ближайшей клетке. — Алеранцы, ко мне!
— Курсор, берегись! — Крикнул кто-то из темноты.
Амара развернулась с мечом в руке, чтобы встретить Ворда, который первым поднял тревогу и прыгнул к ней.
Дождавшись, пока он окажется в воздухе, она отклонилась далеко в сторону и ударила мечом Бренсиса, ощутив как лезвие с хрустом врезалось в хитиновую броню Ворда.
Она не удержала равновесие, вороны побери эти проклятые ошейники, и упала на мостовую с кровоточащим мерзкой темной жижей Вордом, который с трудом попытался ее нашарить.
Раздался треск, словно разряд миниатюрной молнии, и тварь рухнула, недвижимая и мертвая, как будто раздавленная огромным молотом.
Одна из стрел Бернарда торчала из основания его черепа, погрузившись до самого зелено-коричневого оперения.
Амара подняла глаза и увидела, как ее муж, с луком в руке, спрыгнул с низкой крыши на задок фургона и оттуда на двор рядом с ней.
Он подошел к ближайшей деревянной клетке, по-видимому, заполненной заклинателями металла, и провел рукой по ее верху. Она сразу же заскрипела, покоробилась и развалилась на части, освобождая заключенных внутри.
— Ты в порядке? — Спросил Бернард, протягивая ей руку, его глаза расширились от беспокойства. — Ты не ранена?
Она взяла его за руку, и он помог ей подняться.
— Я… да, с учётом обстоятельств. Я имею в виду, со мной всё нормально. Кровь не моя. Бренсиса.
— О, — выдохнул Бернард, от облегчения его лицо расслабилось практически комично. — Хорошо.
В ответ на его одобрение по телу пробежала волна удовольствия, исходившая от принуждающего ошейника на ее бедре.
— О, — вздохнула она. — Любимый, пожалуйста. Будь осторожней со словами.
Бернард непонимающе моргнул, а затем похоже понял. Он нахмурился и шагнул ближе к ней, отклонившись в сторону.
Он зарычал, схватил стальной ошейник на ее шее и сорвал его голыми руками.
— Я так и не нашел от него ключ, — сказал он, вставая на колени. Ошейник на ее бедре сидел гораздо туже, и пальцы Бернарда, скользившие под ним, ощущались жаркими и огрубевшими. — Не шевелись. Он может порезать тебя.
