Широкие диски, действительно, почти как блюда, из зелено-черного хитина Ворда были прочно прикреплены к его ступням.
— Эти…, - он подыскивал алеранское слово, — башмаки.
Он тряхнул головой.
— Я не могу в них нормально двигаться.
— Они распределят твой вес, — объяснил ему Тави. — Я надеюсь, что ты сможешь передвигаться по кроучу, не повреждая его.
— Кто надоумил тебя использовать эти штуки, Тавар?
— Некоторые из моего народа используют похожие, чтобы легче передвигаться по глубокому снегу, — ответил Тави. — Хотя в оригинале они делаются из дерева и кожи, я посчитал, что хитин будет более уместен.
— Возможно, если кроуч все-таки будет поврежден, то Ворд не распознает, что это сделали вторгшиеся извне, — пророкотал Варг.
— Нужно попробовать, — проговорил Тави. Подождал мгновение, затем добавил, — прямо сейчас.
Варг посмотрел на него безучастно. Затем обвел взглядом своих красных глаз близлежащий лес и сделал медленный осторожный шаг на кроуч.
Башмаки работали. Они его выдержали.
Варг удовлетворенно рыкнул и сделал жест другим канимам. Анаг и трое Охотников ступили на мерцающий кроуч, с почти комичной осторожностью переставляя обутые в хитин ноги.
Тави кивнул им и повернулся к Китаи, которая сверкнула ему дикой усмешкой и без единого звука начала пробираться через лес как разведчик и первопроходец.
Остальные последовали за ней, в светящейся зеленым цветом ночи к создателю и центру этого нового, жуткого мира.
— Чем меньше ты скажешь, тем лучше, — сказала Ладья, — чем меньше я знаю, для чего ты здесь, тем меньше вреда я могу принести тебе, когда с меня потребуют информации.
"Именно поэтому я и не сообщаю тебе о присутствии Бернарда", — подумала Амара.
Они вышли из туннеля работорговцев в одну из примыкающих камер. Там стоял пьянящий аромат, исходящий от нескольких составленных рядом бочек у дальней стены.
Амара определила запах экстрагированных колокольчиков, цветов из которых получали афродин.
Работорговцы, судя по всему, позволяли пользоваться туннелем и контрабандистам, перемещавшим свои товары как в город, так и из него. Несомненно, они имели свой немалый куш с этого прибыльного предприятия.
— Это необходимый риск, — спокойно возразила ей Амара, — ты узнаешь столько же о моих намерениях из вопросов, которые я задам, как и если я просто расскажу тебе. Если же я не расспрошу тебя, тогда все что ты мне скажешь будет полезно мне только частично.
Ладья мрачно улыбнулась.
— Поверьте мне, Графиня. Я думаю, я смогу сделать корректные предположения из ваших вопросов.
— Тогда ты уже знаешь, что я здесь делаю.
— Я предполагаю, — произнесла Ладья, касаясь пальцами ошейника и вздрагивая, — я не знаю. Это существенная разница.
Амара изучала женщину довольно долго прежде чем покачала головой.
— Откуда я могу знать, что ты не пичкаешь меня дезинформацией?
Ладья обдумывала вопрос с серьезным видом, прежде чем ответить.
— Графиня, Первый Лорд сам пришел ко мне в стедгольд, где жили мы с дочкой. Это было в семидесяти четырех милях на юг отсюда.
Амаре пришлось подавить дрожь. Прошедшее время было, конечно, уместно, если стедгольд, что они видели ранее в тот же день, был каким-то показателем.
Регион так далеко на юг от Цереса, безусловно, уже захвачен Вордом.
— Он рассказал мне, что происходит. Он сказал мне, что если я помогу ему в этой миссии, он проследит за тем, чтобы моей дочери была обеспечена безопасность в любой точке Алеры, что я выберу. И что, если я вернусь, я смогу присоединиться к ней.
Амаре не удалось заглушить сорвавшееся с её губ проклятие.
Гай вообще не дал Ладье выбора: или сделать то, что он хочет, или погибнуть вместе с дочерью перед лицом надвигающейся угрозы.
— Ладья, я не понимаю, почему ты…
Ладья подняла руку, призывая к молчанию. Затем произнесла:
— Я отправила её в Кальдерон.
Некоторое время Амара не знала, что сказать.
— Почему Кальдерон? — наконец, спросила она.
Ладья пожала плечами и устало улыбнулась.
— Я хотела, чтобы она находилась как можно дальше от Ворда. С самыми способными, осторожными и наиболее подготовленными людьми, которых я знаю. Мне известно, что многие годы граф Бернард пытался предупредить людей о Ворде. Я предположила, что он начнет готовить свой собственный дом, чтобы ему сопротивляться. Если я предам вас, Графиня, никто не защитит мою дочь. Я скорее умру, с воплями и в крови, текущей из моих носа и ушей, чем допущу это.
