Конечно, достаточно просто смотреть, как смерть сделает свое дело. Но, по мнению Левин, это и есть самое трудное. Человек корчится на полу, но его мозг при этом не затронут, он в полном сознании. Нужно большое желание и недюжинная воля, чтобы наблюдать за тем, как человек загибается таким вот образом. Известно, что убийца оставался с жертвой до конца, поскольку он вскрыл ему вену на лодыжке. А для этого требуются силы, требуется ненависть. И кураж, чтобы назваться Коброй. Расписаться в содеянном, а вовсе не обозвать «коброй» жертву, ведь царица хищников - животное благородное. Что-то - очевидно, опыт - подсказывало Мартине Левин, что убийца не излил всю свою ненависть. Кобра будет жалить еще.
Алекс уже не придет. Дело Кобры откладывается до понедельника. Левин вернулась домой на улицу Клапейрон. По дороге она решила, что возьмет кое-какую одежду и махнет на мотоцикле в Довиль, Трувиль или еще какой-нибудь «виль», [Ville - город (франц.).] лишь бы он находился на берегу моря и не слишком далеко от Парижа. Там, на пляже, она побегает трусцой, подышит соленым воздухом и полакомится мидиями. Она всегда обожала море в зимнее время года.
- Алекс? Это Тома. Дельмон хочет, чтоб мы поднажали. Через час я буду вскрывать твоего клиента. Придешь?
- Конечно.
- Сожалею, старик, что испортил тебе выходные.
- Скорее ты себе портишь выходные. Твоя жена и дети…
- Да что ты! Матильда сама сводит двоих наших птенчиков в Диснейленд. Я дешево отделался. Ты сейчас где?
- С Виктором, в «Сен-Бернар».
- Как он?
- Выглядит ничего. Иногда даже улыбается. Мне кажется, он видит много приятных снов. Похоже, Виктор на правильном пути.
- Да конечно. Ты не переживай. Если б какие осложнения, было б уже известно. Ну, старик, до встречи.
В ту же субботу в Везине Жюстен Лепек беседовал с Марко Ферензи в своей библиотеке, одновременно служившей ему кабинетом. Он все еще был в джелабе - самой подходящей одежде для «объятого дивным сном», как он себя называл. Когда Дани сказала об этом Марко, тот не смог удержаться от смеха и заявил, что Жюстен, несмотря не свой респектабельный вид, так и остался хипарём. Федерико Андрованди поехал ставить в гараж свой «ягуар» и должен был присоединиться к ним с минуты на минуту. Стоя у окна, Ферензи видел Дани в длинном меховом манто. Она курила, прогуливаясь по выложенной камнем дорожке вокруг бассейна, в это время года накрытого полосатым брезентом. Жюстен не разрешал жене курить в доме. И другим не разрешал. Это было очень мучительно, Ферензи чувствовал, как у него зреет непреодолимое желание выкурить некрепкую сигарету.
У Дани была изысканная походка. Время от времени она одной рукой взбивала свои густые волосы. На ногах у нее были очень изящные лодочки на высоком каблуке. Марко Ферензи в который уже раз пожалел о том, что не встретил ее в молодости. Наверное, она была неотразима и уж конечно не такая нервная и меньше курила. Все считают, что она - воплощение спокойствия. Что она толстокожая. Ферензи прекрасно знал, что это неправда. Она необыкновенно ранима.
- Мы в дерьме, Марко. А тебе, похоже, все равно.
- Я думаю.
- Надеюсь, старик, ты впервые задумался об том не пять минут назад. Я так всю ночь не сомкнул глаз. А сегодня утром - легавый, вот он, голубчик, тут как тут.
- Ты мне уже говорил. Он еще не раз пожалует…
Что касается Жюстена, то он в окно не смотрел. Он стоял спиной к этой прелестной нимфе, он уже давно забыл, что Дани красива. Он даже забыл, что она существует. Конечно, если б он узнал, что его партнер спит с его женой, он бы заволновался. Может, сделал бы из этого драму. Но это был бы лишь вопрос обладания, инстинкт собственника. Его размышления по поводу отступных в виде ценных бумаг легавому из уголовной полиции красноречиво об этом свидетельствуют. Дани была красивой вещью в красивом доме Жюстена. Красивый дом - это дело вкуса. А вкус у Дани превосходный, но с годами она перестала заниматься украшением их виллы. Все, что ей нравилось, стоило дорого, а Жюстен был слишком скуп, чтобы полностью реализовывать ее намерения (скуп в отношении всех, кроме самого себя). Странное качество для человека, выросшего в достатке. И потом, Дани было наплевать на окружающие ее интерьеры. Единственное, чего ей хотелось, - это одеваться у лучших модельеров. К счастью, Жюстен с готовностью украшал Дани. Его жена была в прошлом моделью, и ее присутствие на деловых обедах с клиентами производило на тех неизгладимое впечатление. Необходимо было тратить определенный минимум средств на внешний вид Дани, это было составной частью работы по связям с общественностью.
