Купеческие охранники, облачившись, вновь заняли свои места, Воислав скомандовал:
– Левый – стой, правый – греби!
Ладья в кратчайшее время выполнила поворот на девяносто градусов и направлялась теперь прямиком к преследователям, зато ветер тут же стал наполнять парус.
– Други, быстро, – отрывисто приказал Воислав и тут же стал выбивать на бронзовом било ритм, продолжая направлять ладью.
«Лебедушка» с каждым ударом веслами набирала скорость, здорово помогал ветер, по бортам зашипели пенные усы. Преследователи тоже совершили крутой поворот и сейчас сближались нос к носу с купеческим судном. Дистанция между ними была метров пятьдесят, и корабль, что шел ближе к берегу, отставал на пару корпусов.
Расстояние стремительно сокращалось, весь экипаж, казалось, дышит в ритме, отбиваемом бронзовым билом. Вдруг вражеский корабль чуть довернул в сторону и теперь шел наискось, отсекая «Лебедушке» путь в открытое море.
– Быстрей! – Батька стал выбивать максимальный ритм.
Данила вместе Будимом, коротко выдыхая, потянул весло на себя. От него не требовалось сейчас воинского умения, храбрости и даже стойкости. От него требовалось лишь грести изо всех сил и не сбиться с ритма.
– Айлад, Бенем! – коротко крикнул Воислав.
Названные обережники покинули скамьи, перебежали на нос, оттуда запустили стрелы по высокой дуге во вражью ладью.
Данила не мог видеть, что происходит на ней, поскольку греб спиной к ней, зато увидел две стрелы, воткнувшиеся в щит, прикрывающий его с борта.
А сами загонщики оказались в роли дичи, ровный, слитно двигающийся ряд весел на чужой ладье резко сломался, весла, будто тростинки под порывом вихря, перепутались, судно сразу потеряло скорость, и его стало разворачивать по ветру.
Воислав дождался, пока его люди сделают еще пару гребков, а потом приказал:
– Левый – греби, правый – крепи.
Данила со всех сил потянул весло на себя, а его товарищи с другого борта в предельном усилии закрепили весла под водой. Воислав прекрасно сработал кормилом, и «Лебедушка», почти не теряя скорости, описала идеальную полу-дугу и оказалась под прямым углом к чужому судну.
– ПОПОЛАМ! – крикнул Воислав.
С этими словами половина обережников повставала со своих мест, оставив братьев в одиночку управляться со здоровенными веслами.
Будим выпрямился, закрывая щитом Данилу, у того пока что получалось ворочать весло почти с такой же скоростью, что вместе с напарником. С хеканьем новгородец швырнул сулицу во врагов, куда именно, Молодцов не смотрел, да и не мог увидеть. Услышал только звон, с которым его побратим принял на умбон щита вражье копье, и то не отвлекся от работы.
А Воислав в эти мгновения передал кормило Путяте, в два прыжка оказался с краю «Лебедушки», да так, что поставил ногу на борт, и, не замедлив движения, швырнул что есть сил свое копье.
Оно пролетело как высверк молнии, пронзив кормчего на вражьем судне. То немедля дернулось влево, опасно накренилось, теряя баланс, да еще преградило путь второму судну с жадными моряками.
– По местам! – приказал Воислав и снова вернулся в рубку-«ракушку» с кормилом, а обережники опять начали грести попарно. На этот раз «Лебедушка» держала курс чуть наискось к берегу, ловя ветер, но все равно направляясь в открытое море.
Преследователи на другом корабле потеряли много времени, огибая судно со своими подельниками, а там, после того, как Воислав поразил кормчего, вроде даже совсем потеряли интерес к погоне, на палубе бегали и кричали, но грести пока и не думали. Экипаж второй ладьи оказался более целеустремленным, их корабль отстал от «Лебедушки» на несколько корпусов, был менее ходкий, зато превосходил количеством весел, а на купеческой ладье гребцы уже подустали.
– Айлад, Бенем, придержите их, – приказал Воислав своим лучникам, хотя стрел у них осталось не так уж и много.
Названные обережники покинули скамьи, их напарники вытащили весла из воды: сейчас жилы рвать не надо, а нужно держать ровный ритм, в одиночку одним веслом это крайне трудно.
Так что Воислав пожертвовал одной парой своих весел и не прогадал. Еще не упали последние стрелы, а ладья преследователей вдруг дернулась, будто грузовик, попавший на гололед, с правого борта одно из весел поднялось невпопад, да так и осталось торчать, мешая грести другим. Корабль сразу замедлился, а стрелки сели на свои места, и Воислав чуть увеличил темп.
