Я сразу всё понял. Под холопами она подразумевала Машу. Похоже, её подружка.
– Осторожно! Только моя будущая жена может меня тыкать, – возмутился я напоказ.
Светлана ещё больше покраснела, а вот её мама переводила взгляд с меня на дочь и не понимала, что здесь происходит.
– Холопов? Купил?
– Кхм-кхм, – прокашлялся муж и отец семейства. – Дорогая, ты же знаешь, как наша дочь недолюбливает рабство, а это оно и есть, хоть и называется по-другому, – пришел на помощь дочке папка, который, судя по всему – знал, кого я в числе прочих тогда купил.
Только жена оставалась в неведении.
– Да? – с подозрением смотрела она то на дочь, то на мужа.
– Да, милая, да, – внушительно так кивал Евгений Максимович.
– Дома поговорим, – отрезала она, ни на грош не поверив в его слова.
Кому как не ей знать свою дочь? Плевать ей на холопов, здесь что-то другое.
– Ты уж извини нас, Семён Андреевич. Плохо мы, выходит, Свету воспитали, раз она бросается на первых встречных с обвинениями, – попросил у меня прощения боярин.
– Да всё в порядке, Евгений Максимович. Молодая ещё, глупая, – уколол я её, не сдержавшись. Вон как зыркает, придерживаемая матерью. – Замуж её надо выдать, – подал я им идею.
– Думаешь, поможет? – с сомнением покосился он на дочь, желающую меня стукнуть.
– Определённо, – уверенно кивнул я.
– Пф!
– Тогда по весне жду сватов, – подколол меня боярин.
– Э-э-э…
– Хи-хи-хи, – рассмеялась его жена над моим выражением лица. Дочка же насупилась, смотря на меня исподлобья.
– Боюсь, она для меня старовата, – не нашелся я, чем ещё ответить. – Сколько ей уже? Восемнадцать, двадцать?
– Ах ты!
– Нашей малышке семнадцать только-только стукнуло, – погладила её по голове мама, успокаивая. – Умеет шить, вышивать. Вести хозяйство, следить за слугами и печь очень вкусный хлеб, – расхваливала она её, словно и вправду предлагала взять в жёны.
– Пф! – вновь фыркнула дочь.
– Ну, мы вас оставим. Вы тут пообщайтесь, обговорите всё, – увидел знакомых в толпе боярин и увел оглядывающуюся на нас с сомнением жену.
Что-то он задумал.
Заиграла музыка, и все стали искать себе пару. Мне же выбора не дали, положила руки на мою шею Светлана, желая придушить. Наклонилась и прошипела мне на ухо:
– И как тебе холопки? Хорошо ль постель греют? – со злостью спросила она.
Взяв её за талию, я спокойно отвечал, стараясь не смотреть по сторонам. И так ей уже два раза на ноги наступил. В первый раз танцую. Морщилась она, думая, что я это специально.
– Кровать мне греет Шарик. Мой пёс.
– Значит, они тебе спинку в бане моют?! – продолжала она держать голову на моём плече, шепча разные предположения, граничащие с оскорблениями.
Со стороны, наверно, это казалось забавным. Девушка на полголовы выше мальчика шепчет ему на ушко в танце. Романтично, заметил я в стороне ее родителей, украдкой наблюдающих за нами.
– В баню я хожу с мужиками, паримся мы там берёзовыми и липовыми вениками, – отмёл я её подозрения. – Спинки друг другу не трём.
– И где же ты тогда холопок используешь?
– В свинарнике, курятнике и теплицах, – абсолютно честно ответил я.
Музыка закончилась, захлопали пары музыкантам на сцене.
Светлана тоже хлопала, метали её глаза молнии в мою сторону.
– Ох, молодость, – подошли к нам её родители. – Вы так хорошо смотрелись вместе.
– Пф!
Думаю, пояснять, кто это фыркнул, не надо.
– Светлана удивительно хорошо танцует, – сделал я ей комплимент. – А как от неё удивительно пахнет свежим хлебом! – Вновь подколол я девушку, улыбнувшись.
– Ах ты! – протянула она ко мне руки.
– Тогда ждём вас завтра в гости, молодой человек. Отказ не принимается, – вновь удержала дочь мама, пригласив меня к себе и подмигнув.
– Почту за честь, – не смог я найти достойного повода отказаться, удивительно похоже усмехнулись её родители, взявшие меня за жабры.
– Пойдём, познакомлю тебя с интересными людьми, – позвал меня за собой боярин, оставили мы дам у столика с мороженым. – Приёмы нужны, чтобы налаживать связи, Семён. Тебе это будет особенно полезно с твоим бизнесом по выращиванию мха.
– Вы знаете, чем я занимаюсь?
– Конечно, – уверенно кивнул он. – В нашем захолустье что знает один, знают все.
