За отличие в делах при уничтожении турецкой эскадры на Синопском рейде Павел Петрович князь Максутов 1-й был награжден орденом Святого Владимира IV степени с бантом и пожалован годовым окладом. После затопления кораблей Черноморского флота лейтенант оборонял 4-й бастион Севастополя, руководил вылазками с «примерным самоотвержением и усердием». За особую храбрость и мужество при защите Севастополя был Всемилости-
вейше награжден чином капитан-лейтенанта. Получил ордена Анны III и II степеней, золотую саблю с надписью «За храбрость». Был у него ангел-хранитель. По семейным преданиям, князь был адъютантом самого адмирала П. Нахимова. В послужном списке сказано «старшим адъютантом и помощником начальника артиллерии 2-го отделения оборонительной линии г. Севастополя». Еще в официальных документах указано, что Павел Максутов командовал успешной вылазкой против неприятеля по «поручению генерал-адъютанта Корнилова». П. Нахимов в послужном списке князя не упомянут. Но будем следовать легенде, освежающей канцелярские строки. Павел Степанович Нахимов имел обыкновение объезжать протяженные севастопольские позиции верхом. Имел он еще одно обыкновение ходить в эполетах, так заметных вражеским стрелкам. Поэтому свита адмирала, как только достигала передовых рубежей, всегда подвергалась огню неприятеля. Павел Степанович попросил Павла Петровича раскурить трубку. Тот слез для этого с коня. В это время над позицией пронеслась неприятельская граната. Многих убило или ранило. Моряк, вовремя покинувший седло, отделался контузией. В тот раз повезло и П. Нахимову. Не раз гранаты рвались там, где только что находился Павел Максутов. Например, только покинул палатку, «не долежав положенного ему срока отдыха» десяти минут, как в нее попала бомба. Но и офицеру досталось. Перечисление севастопольских ран и контузий Павла Петровича занимает целый абзац в Послужном списке. Поэтому, когда капитан 1 -го ранга Павел Максутов стал таганрогским градоначальником, ему высочайше было разрешено «носить во всех случаях вместо шляпы фуражку и ходить с помощью трости». Так и дослужился он в фуражке и с тростью до контр-адмирала. Но это еще будет. А в тот бесперспективный послевоенный 1857 год Павел Максутов уволился с военной службы на коммерческие суда. Поступил он в только что созданное Русское общество пароходства и торговли (РОПиТ) и получил в командование пароход «Юнона», много больше военного тендера. Главное правление общества находилось в Петербурге, на Невском, а управляющая контора — в Одессе. Потеряв военный флот на Черном море, Россия возрождала коммерческий, в первую очередь паровой. Дескать, потом посмотрим, кто кого. Общество пароходства и торговли взяло выверенный государственный курс на привлечение и сохранение профессионалов — морских офицеров и нижних чинов. Не зная того сам, старший брат Павел Петрович торил дорогу остальным братьям. Сын князя Дмитрия Петровича последует по стопам дяди и тоже переедет в Одессу служить на коммерческих судах, но уже в Доброфлоте. Пока же у князя не было не то что сына, но даже и невесты. Жениться офицеру разрешалось с 23 лет, но князь не торопился.
Трудно реконструировать события зимы 1857/58 г. Корабельного писаря не интересовали дела князя Д. Максутова, не бывшего в кампании. Так сложилось на флоте, что старший офицер находится на борту практически безотлучно, почти живет на корабле даже во время длительных стоянок. Является он и первенствующим лицом в кают-компании, поддерживающим корпоративный дух. Хорошим старшим офицером мог быть только очень уважаемый человек. Князь не зря получал свое жалованье в море и на берегу. Он стоически переносил рутинную работу и береговую скуку. Петербург все-таки — не Николаевский пост. Почти наверняка можно утверждать, что князь не мог пропустить бал в Морском корпусе, традиционно открывающий сезон в Петербурге. Каждый офицер испытывал слабость показаться в своем учебном заведении в солидном звании и при орденах. Можно предположить, что Дмитрий Петрович прочитал с большим интересом вышедшие в Петербурге в 1858 г. очерки путешествия Ивана Гончарова в двух томах, названные «Фрегат «Паллада». Это ведь и о нем написано. И сравнить было с чем, особенно в описании Нагасаки и путешествия по Сибири. Ведь курьер Д. Максутов шел в том еще свежем в памяти 1854 году до Якутска почти след в след И. Гончарову, потом обогнал его. А заодно уж и будущего историографа РАК П. Тихменева, в ту пору лейтенанта. Утомленный переходами литератор не заметил пронесшегося вихрем офицера и потому не нашел ему места в своих очерках. Что там лейтенанта. Не заметил или не захотел заметить коллежский асессор даже начальника Амурской экспедиции контр-адмирала Г. Невельского.
