– Вот как… – Предводитель нахмурился. – Ярослав…
Несколько мгновений литовский князь раздумывал, потом махнул своим рукой:
– Едем быстрее! Быстрее! Отряду подтянуться!
Литовская рать довольно быстро собиралась густыми рядами, однако ехать через заболоченный лес было нелегко. В некоторых местах, пытаясь послать коней вскачь, всадники увязали, их кони спотыкались, и приходилось сдерживать скакунов, искать более твёрдые места.
Между тем солнце стояло уже низко, близился вечер. И когда косые солнечные лучи, будто рыжие лезвия, пронзили лес, уже довольно близко прозвучал и далеко разнёсся звук рога.
– Это они! – закричал кто-то из литовцев.
Какое-то время отряд ещё пытался уйти от погони, но, когда между стволов показались тёмные ряды преследователей, литовский князь приказал развернуться.
Русские волной налетели на захватчиков, и завязалась жестокая сеча.
Литовцы вновь попытались отступить, но их окружили. Ярослав Всеволодович замахал рукой литовскому предводителю, и тот, развернув коня, поскакал ему навстречу. Как на рыцарском турнире, их кони сшиблись грудь в грудь. Хрипя, осели на задние ноги, сплетаясь передними. Ярослав мечом снёс шлем литовца, и тот, оглушённый, зашатался в седле, потом рухнул с коня, вздымая тучи брызг. Когда русский навис над ним, занося меч, привстал на локте левой руки и поднял правую.
– Сдаюсь! – прохрипел он на ломаном русском. – Я знает – ты не убиваешь пленных!
– Не убиваю, – признался Ярослав. – Но очень хочется…
– А я никому не сдаюсь! – Второй предводитель литовского отряда тоже развернулся и в бешенстве послал коня вперёд. – Эй, князь Александр!
– Я здесь! – охотно отозвался юный богатырь и, как ранее его отец, поскакал к неугомонному врагу.
Тот замахнулся на скаку боевым топором, однако меч Александра с лёту разрубил топорище и, продолжая направление удара, рассёк врага от плеча до самого седла. Бездыханное тело свалилось в воду, которую и без пролитой крови закат уже окрасил в алый цвет.
Видя гибель своих предводителей и понимая, что они окружены, литовцы побросали оружие.
– Вы чего ж делаете, тати безголовые! – возмутился богатырь из Александровой рати, могучий Сбыслав. – Почто оружие топите? Нам что, нырять за ним?! Давайте его сюда! Сюда, сюда! Не то сами за своими мечами да топорами в болото полезете!
Литовцы, не понимая русской речи, тем не менее догадались, что возмущает русского богатыря, и начали, разоружаясь, передавать оружие русским.
К князю Ярославу подъехал один из его сотников:
– Всё, княже! Разбили мы их наголову… Правда, многие и разбежались. Темнеет уже. А кругом – лес. Но побили мы их немало. Лошадей только изловили сотни три, значит, стольких, надо думать, и порубили.
– А мы скольких потеряли? – спросил Ярослав Всеволодович.
– Десятерых, если только верно сочли… Что прикажешь делать?
– Наших убитых в сёдла погрузить, а литовчинов пускай свои подбирают да хоронят. Александре! Останься с пленными и проследи, чтоб мёртвых из воды вытащили да закопали. Костры сложите, чтоб видно было. Утром догонишь меня. Князя их пленённого я с собой заберу.
– А ты куда, батюшка?
– В Смоленск. В русском городе власть русскую восстанавливать. И дань с литвы собрать. Не всё ж им нас грабить! Утром догонишь меня.
– Как прикажешь. А оттуда – домой?
Ярослав улыбнулся:
– Домой. Однако дорогой в Торопец заедем. Отдохнуть, в храме помолиться. Поход-то получился нелёгкий.
Дружинники Александра окружили сбившихся в кучу литовских пленных, между тем как их связанного предводителя усадили в седло, и повели коня следом за конём князя Ярослава.
Молодые дружинники с торжеством тащили собранное в охапки добытое в бою оружие.
