Александр хмурился и, чтобы скрыть волнение, старательно проверял застёжку на ремешке своего шлема.
– Князь Ярослав велел нам разведать, где отряды главные у немцев засели. Сколь мы вперёд движемся, и сколько раз уж они на нас исподтишка нападали! Надо узнать…
Он не договорил. Яшка вдруг изо всей силы толкнул друга так, что тот отшатнулся. И в тот же миг между ним и Яшей пролетела стрела и воткнулась в ствол дерева позади них.
Ратники схватились за луки, кто-то рванул из ножен меч.
– Где он? – Александр в ярости оглядывался, прикрываясь щитом. – Где?!
– Наверху! – закричал Яшка. – Чтоб так стрелу послать, надо сверху сидеть. Эй, все! Щитами прикройтесь! Он же вновь выстрелит!
Словно в подтверждение этих слов, опять зазвенела тетива. В первый раз её звон уловило лишь чуткое ухо ловчего. Теперь звук был слышнее, и тотчас раздался громкий треск. Из кроны растущей неподалёку сосны сорвался и рухнул наземь человек. Он недвижно застыл меж сосновых корней, продолжая намертво сжимать лук с уже наложенной на тетиву стрелой.
Александр и Сава послали вперёд коней и оказались над лежащим. Он был в кожаном, обшитом медными пластинами шлеме и косматом меховом плаще.
– Литовчин! – прошептал князь. – Лучник литовский. Заодно они с немцами. Но кто ж его с вершины-то снял?
– Я! – отозвался чей-то голос.
И из-за стволов показался подросток лет пятнадцати, одетый в чёрный подрясник, чёрный, почти до пят кафтан и скуфью. В его руках тоже был лук, за плечом виднелся колчан.
– Монах?! – изумлённо воскликнул подъехавший к князю Ратмир.
– Послушник я, – неспешно отвечал юноша. – Монастырь тут есть неподалёку – Святой Живоначальной Троицы. Нас там всего девять душ монахов да послушников четверо.
– Монастырь вроде отсюда верстах в пяти, – удивился князь. – Что же ты тут делаешь?
Мальчик в ответ заулыбался:
– На охоту отправился. У нас крестоносцы остатки хлеба, что зимой не доели, подчистую отняли. И репу забрали, и рыбу сушёную. Ну, отец-игумен и благословил пост нарушить – на охоту пойти. Я ж из охотничьей семьи – стреляю хорошо.
– Это мы видали! – с невольным восхищением заметил, подъехав ближе, богатырь Сбыслав. – Как ты литовчина с сосны сшиб…
– Я его давно приметил! – усмехнулся мальчик. – Сразу понял, что он вас поджидает. Ждал только, пока тетиву натягивать начнёт и вперёд наклонится. Тут мне ветки мешать и перестали.
– Как тебя зовут? – спросил, улыбнувшись в ответ, князь Александр.
– Андреем кличут. А ты кто, не князь ли будешь?
– Князь. Я – Александр, сын великого князя Ярослава Всеволодовича. А это – дружина моя.
Андрей с сомнением покачал головой:
– Что же людей-то с тобой мало, княже? Немцев да литвы там, в Юрьеве, видимо-невидимо. На Амовже-реке у них полк передовой спрятан. Тоже ждут вас. Только их таким числом не одолеть. Нападут да разобьют вас.
– Нападут, говоришь? – На несколько мгновений Александр задумался. Потом оборотился к Якову: – Ну-ка, Яша… ты по лесу всех лучше ездишь. Скачи навстречу войску новгородскому, батюшке навстречу. Расскажи, что сейчас слыхал, и попроси поспешить. А мы к Амовже-реке поскачем. Пускай меченосцы нападут на нас! Выманим их из засады да из крепости – не усидят же они там, видя, что нас так мало… Ну а тут вся рать и подоспеет.
– Я путь краткий показать могу! – живо вскинулся Андрей. – И рати вашей укажу, откуда лучше подъехать и по немцам ударить!
Юный князь вновь с откровенным одобрением глянул на послушника:
– А ты – надёжный друг, Андрейко! В дружину мою вступить не хочешь ли? С радостью возьму.
Мальчик размышлял лишь несколько мгновений:
– Благодарствуй, княже. Но я монахом быть хочу. Вот побуду на послушании да и постриг приму.
– Ну, как знаешь. Монахи, они ведь тоже воины. Молитвой своей с силами тёмными воюют.
– А ещё они летописи пишут, для народа правду хранят, – подхватил Андрей, обрадованный тем, что его отказ, кажется, не обидел князя. – Вот гляди, княже: может, я ещё о рати твоей сказ сложу!
– Сложи, сложи! – кивнул Александр. – А теперь, коли сам вызвался, проводи воина моего Якова Полочанина, а потом рати князя Ярослава путь укажи. Бог с тобой!
