– Князь! Князь идёт…
– Видать, вот-вот уже выступаем.
– А и пора! Проучить пора ливонцев с меченосцами…
Князь Ярослав Всеволодович прошёл через своё дворище в сопровождении боярина Фёдора Даниловича, тоже облачённого в кольчугу и шлем.
Воины, приветствуя князя, разразились одобрительными возгласами. Он замедлил шаг, потом и вовсе остановился. Огляделся, затем поднялся на крыльцо одной из теремных пристроек и, возвысив голос, обратился к своим воинам:
– Ну что, други? Готовы ли в бой? Готовы ли пойти со мной и вразумить ненасытных врагов?
Из толпы вновь, теперь уже куда громче раздались крики:
– Готовы, княже!
– Давно пора!
– Они на наши земли покушаются, так пора уже нам их землями овладеть!
Толпа подхватила громом нестройных криков.
Князь поднял руку, и рёв толпы смолк. Ярослав вновь возвысил голос:
– Нет, братья! Мы с вами православные! Нам чужой земли не надобно, мы не станем её отбирать. А вот своей земли никому не отдадим. Ни пяди её! Обнаглел орден меченосцев, выбора нам не оставил! Вот уж год, как изменники-бояре во Пскове, не спросясь князей, заключили союз с немцами, крестоносными захватчиками земель русских. Продался изменникам за их злато и сам посадник новоградский Твердила Иванович, и бывший тысяцкий Борис. Покусились они поднять народ псковский да новгородский противу князя, однако не искусил дьявол русских людей, не стали те души свои православные продавать да к крестоносцам переходить. Тогда изменник Твердила и вся Борисова свора убежали к немцам.
Толпа разразилась новым яростным рёвом:
– Вешать изменников!
– Русский, врагу продавшийся, уж не русский!
Снова князю пришлось призывать свою дружину поутихнуть, но теперь шум до конца не угас, так что Ярославу пришлось уже изо всех сил перекрикивать толпу:
– Давно уж не даёт нам житья этот самый орден меченосцев, всё время грозит землям русским, нападет на них и разоряет. А ныне с помощью изменников-бояр меченосцы захватили крепость Изборск. Воины псковские отбили её. И всё же без помощи большой рати врагов не одолеть – слишком они сильны и многочисленны. Так пойдём же и докажем раз и навсегда, что покушаться на наши уделы никому не дозволено!
Воины отвечали новым восторженным рёвом.
– Будьте готовы! – закричал князь. – Через час выступаем.
И сбежав со ступеней, заспешил дальше. На ходу, обернувшись, спросил боярина Фёдора:
– Так что думаешь, боярин Фёдор? Можно ли с собой в боевой поход взять сына? Выдержит он? Поход-то будет долгий и тяжкий…
Боярин Фёдор в ответ усмехнулся:
– Да ты погляди на него, князь-батюшка! За последний год Александр Ярославич самое малое на полголовы выше сделался! В четырнадцать годов ростом уж многих взрослых ратников твоих превосходит. А силища какая! Я с ним уж и шутейных боёв опасаюсь: так приложит – мало не покажется!
Князь, очень довольный, рассмеялся:
– Да вижу я, вижу! И в учении способен оказался, и святой отец его не бранит – говорит, хоть и боевит отрок, но от благочестия не отступает… Значит, можно его в битву брать. А друзей его? Как думаешь?
Боярин пожал плечами:
– А что? Отроков молодой князь набрал себе под стать. Да ты почти всех знаешь, княже… И почти все они кто на два, кто на три года Александра старше, так что воины уже умелые. Яшка Полочанин, ловчий, тебе известен. Балагур, шутник, но что мечом владеет, что из лука стреляет – аж мне, старому, завидно. Гаврила, новгородец, из простых ратников, однако же уважают его, больно искусен в стрельбе, а верхом так лучше всех! Сбыслав ещё есть, тоже здешний. Тот, хоть ему ещё осьмнадцати не минуло, здоров, что твой бык! С ним только Александр справиться и может, он-то не слабее. Я видел, как они на топорах бились, так аж сердце зашлось! Что тот, что другой тем топором человека напополам перерубит, вот не вру! Саву, друга сына твоего Александра, ты тоже знаешь давно.
– Не помню, – смутился князь.
– Да помнишь! – настаивал боярин. – Когда князь Фёдор, старший твой сын, Богу душу отдал, ведь как убивался по нём Александр! Тогда-то и сдружился с сыном одного из воинов новгородских, Савой. Крепко они дружны, и Сава – тоже воин хороший. Он двумя годами старше Саши.
