— А Егорьевский?
Генерал подумал и, недовольно поморщившись, кивнул головой.
— Ладно, поставь в известность. Но поговори с ним хорошенько! Нам авралы на границе не нужны — да и соседям, я думаю, тоже. То, что к нам прут что-то радиоактивное — это, конечно, уже ЧП, и федеральная служба должна быть об этом поставлена в известность. Не хватало нам еще одного Чернобыля на нашей территории…. Но и устраивать армейские операции с привлечением нескольких тысяч человек — дело гиблое; так ему и скажи. Пока мы ситуацию контролируем, и всю информацию будем ему сгружать — ежели он обязуется держаться в рамках договорённостей. В конце концов, если даже под этим арахисом и ядерный боеприпас схован — то вряд ли кто-нибудь хочет его где-нибудь в Белгороде взорвать; это бессмысленно, а посему — невозможно. Думаю, задумка у тех, что играют за чёрных, совсем другая. Совсем другая…
***
Эх, до чего ж хорошо в мае на Украине! Одиссей выбрал дорогу через Тернополь, Хмельницкий, Староконстантинов — чтобы затем, повернув на Любар, от него прямиком рвануть на Белую Церковь, по дороге минуя Казатин и Сквиру. Вот она, самая, что ни на есть, коренная Украина! Садочки, ставочки, белые хатки… Красотища! Дороги, правда, не шибко роскошные — ну да ему на "копейке" автобаны и ни к чему; самая "жигулёвская" дорога!
Одиссей покинул Львов на рассвете, плотно позавтракав на дорожку за шикарным шведским столом своего отеля (благо, с самого утра посетителей было мало, всего пару человек; видно, здешние постояльцы привыкли подолгу нежиться в своих постелях), и к обеду был уже в Любаре; правда, ожидаемых еврейских древностей (которые он, вопреки здравому смыслу — ведь через эти места в своё время дважды прошли немецкие армии, относившиеся к евреям крайне недружелюбно, плюс почти три года оккупации — всё же ожидал увидеть от столицы украинского еврейства) ему увидеть не довелось; впрочем, и без хасидов с пейсами впечатлений от дороги у него было — через край.
Обедать он решил в Казатине; выбранное им навскидку придорожное кафе приятно удивило ценами (за полноценный обед — всего двадцать гривен) и немало порадовало дружелюбием обслуживающего персонала. Видно было, что Западную Украину он уже покинул — говор здешних жителей был много мягче галицийской полупольской мовы; да, похоже, Галиция — всё же совсем не Украина, а галичане — не украинцы, и украинцами им не стать — хоть шляйся они по все дни напролёт по улицам Львова с жовто-блакитными прапорами. Вот Казатин — это Украина!
Что характерно — во Львове продавщицы и прочий обслуживающий персонал, обычно говорящий на своём диалекте, при обращении к ним по-русски тут же переходили на великий и могучий, наглядно демонстрируя Одиссею, что в их понимании русский язык и галицийский жаргон — ДВА РАЗНЫХ ЯЗЫКА. Здесь же, на Подолии, никто и не думал при разговорах с Одиссеем переходить со своей мовы на русский язык — ибо каждый его собеседник (на подсознательном, наверное, уровне) твердо знал, что разговаривают они на одном языке, пусть и на разных его диалектах, и нет никакой нужды в переходе с одного диалекта на другой — язык-то один и тот же!
Дальнейшая дорога довела его — через Белую Церковь, Узин и Кагарлык — до городка Канева, печально известного трагическим воздушным десантом в ноябре сорок третьего; тогда, помнится, наши неопытные в этом деле транспортники выбросили геройских, но, увы, слабо обученных десантников — тысяч пять, кажись? — прямо на позиции немецкой зенитной артиллерии, которая их и перебила прямо в воздухе; а те, кто выжил среди адского огня с берега — захлебнулись в днепровских водах или попали в плен. Впрочем, и у наших союзников десанты с воздуха бывали провальными — достаточно вспомнить монтгомериевский "Маркет Гарден", в котором полегло большинство десантников польской бригады, да и канадцам досталось на орехи…. Только одним немцам за всю вторую мировую войну удался оперативный десант — всемирно известная Критская операция; да и то, по уровню потерь Крит мало чем отличался от Канева, во время своей операции немцы, помнится, тоже потеряли треть транспортных самолётов и чуть не половину десантников убитыми и ранеными.
