— Десять узлов делают, — проговорил Шард, наблюдая за ними с палубы.
«Лихая забава» делала всего полтора узла — под покровом леса ветер совсем ослаб. Тем не менее, поначалу все шло хорошо. Впереди по курсу уже срубили гигантское дерево, и теперь матросы вдесятером отпиливали от него куски ствола.
Но тут Шард увидел сук, не отмеченный у него на карте, и сук этот неизбежно должен был зацепить грот-мачту. Шард поспешно бросил якорь и послал матроса на дерево; тот отпилил сук наполовину, а потом отстрелил его из пистолета; теперь арабы были в трех милях за кормой. Еще с четверть мили Шард вел корабль, а за ним и арабов, через лес, и наконец они добрались до десятерых, трудившихся над окаянным толстым бревном; от пня надо было отпилить сбоку еще с фут, чтобы колеса прошли поверх него. Шард отправил всех матросов отпиливать пень, и тут арабы подошли на расстояние выстрела.
Но им еще надо было установить пушку. Не успели они ее поставить, как Шард двинулся дальше. Если бы арабы пошли на приступ, все могло бы обернуться иначе. Увидев, что «Лихая забава» снова уплывает, арабы подошли к ней на триста футов и выкатили две пушки. Шард наблюдал за ними поверх кормового орудия, но стрелять не стал. Прежде чем арабы смогли открыть огонь, корабль уже был от них в шестистах ярдах, те заспешили, и пушкари промахнулись. А Шард с удальцами прямо по курсу, в десяти морских саженях, вдруг увидели водную гладь. Тогда Шард приказал зарядить кормовое орудие картечью вместо ядер, и в ту же минуту арабы пошли на приступ; размахивая длинными пиками, они скакали на верблюдах. Оставив у штурвала Смердрака, Шард сам встал у кормового орудия; арабы приблизились уже на пятьдесят ярдов, а Шард все не стрелял; вооруженные мушкетами матросы стояли рядом. Пики в руках скакавших на верблюдах арабов — совсем иное дело, нежели сабли у конников, пиками можно поразить моряков на борту судна. Матросы уже могли разглядеть жуткие колючки на остриях пик, вздымавшихся чуть ли не у самых их лиц, и тут Шард выстрелил. Одновременно, показав рассохшееся на солнце днище, «Лихая забава», словно ныряльщик, рухнула с высокого берега в Нигер. Пушка ударила сквозь кроны деревьев, волна захлестнула нос и прокатилась до кормы, «Лихая забава» вильнула, качнулась и выпрямилась, она вновь оказалась в родной стихии.
Шардовы удальцы смотрели на мокрые палубы, на свою вымокшую одежду.
— Вода… — повторяли они с изумлением, едва веря своим глазам.
Некоторое время арабы преследовали корабль лесом, но увидев, что вместо одной кормовой пушки на них глядят теперь все бортовые орудия, а корабль на плаву еще менее уязвим для кавалерии, чем на суше, они оставили мысль о мести, утешаясь цитатой из своей священной книги, в которой говорится, что придет время, и в ином мире враги наши будут испытывать муки по нашему выбору и желанию.
Тысячу миль речным потоком и случайным ветром несло «Лихую забаву» на юг. Сначала Нигер поворачивает несколько на восток, а потом течет на юг, там корабль попадает в Акассу и затем — в открытое море.
Я не стану рассказывать вам о том, как они ловили рыбу и уток, устраивали порою набеги на прибрежные деревни и наконец доплыли до Акассы, ибо я уже многое поведал о капитане Шарде. Представьте себе, как подходили они к морю все ближе и ближе, негодяи все до единого, и однако каждого из них грела любовь ничуть не менее пылкая, чем наша, — любовь к тому, что зовется морем. Представьте, как они приближались к нему, и вот появились морские птицы; матросам казалось, что они уже чувствуют на своих лицах морской ветер, они снова запели песни, которых не пели много долгих недель. Представьте, что испытывали они, когда корабль снова вышел на соленый простор Атлантики.
Я уже много рассказал о капитане Шарде, я боюсь утомить тебя, о мой читатель, продолжая повествование о таком непутевом человеке. Да и сам я, сидя в одиночестве на самом верху башни, изрядно притомился.
А все же нужно было рассказать эту быль — о путешествии почти точно на юг, чуть ли не от самого Алжира до Акассы на судне, которое по нашим теперешним понятиям не больше яхты. Пусть мой рассказ воодушевит молодежь на новые смелые дела.
