А Нив и Зенд наконец-то избавились от своих неистовых фантазий, ибо их больные, тревожные мысли успокоились и уснули, усыпленные покоем зачарованной земли, как засыпают ястребы на вершинах своих одиноких деревьев, когда вечер убаюкивает поля. Жирондерель видела, как они неподвижно стоят чуть поодаль от Алверика — там, где когда-то начинался подъем на холмы, и с ними был Вэнд со стадом златорунных овец, сосредоточенно вкушавших незнакомые, сладкие соки волшебных цветов.
И с этими-то чудесами Лиразель вернулась к сыну, приведя с собой всю Страну Эльфов, которая прежде не смела шагнуть за границу Земли и на стебель колокольчика. И так вышло, что встретились они под стенами замка Эрл, в запущенном розовом саду, в котором когда-то гуляла Лиразель и за которым с тех пор никто не ухаживал. Дорожки сада сплошь заросли высокой травой, но сейчас, сдавшись ноябрьскому холоду, она вся пожухла, и ее побуревшие стебли отзывались на каждый шаг Ориона сухим шелестом, раскачиваясь над нехоженой тропой и смыкаясь позади него, зато перед ним распускались во всей своей красоте крупные летние розы. И между ноябрем, который Лиразель с каждым своим шагом заставляла отступать, и тем давним теплым летом, который она сохранила в памяти и снова принесла в полюбившийся ей уголок долины, мать и сын наконец воссоединились, и пустой осенний сад, что темным, увядшим и застывшим лежал за спиной Ориона, в одно мгновение взорвался молодыми листьями и цветами, и свободная, радостная песня птиц, донесшаяся с тысяч и тысяч ветвей, приветствовала возвращение былого великолепия сотен распускающихся роз. И Орион снова окунулся в красоту и радость дней, чьи неясные, но прекрасные тени его память хранила словно главное и драгоценнейшее из всех сокровищ; и такие сокровища есть у каждого человека, вот только сундук, где они лежат, всегда заперт, и ключ от него находится не в наших руках.
А потом Страна Эльфов нахлынула на долину Эрл и затопила ее всю.
Только святилище Служителя и примыкавший к нему небольшой сад остались принадлежать нашей Земле, но крошечным островком лежали они в безбрежном океане чудес; так какой-нибудь скалистый и голый пик продолжает одиноко вздыматься над горными долинами, затянутыми сгустившимся туманом, и угрюмо темнеет в сиянии недоступных звезд его зазубренная вершина. А произошло это потому, что звук колокола вспугнул руну короля эльфов и заставил сумерки слегка расступиться, и Служитель остался жить на этом маленьком островке. Впрочем, сам он был весьма этим доволен и даже не чувствовал себя одиноко среди своих священных предметов, ибо несколько человек, что были застигнуты волшебным приливом на этом островке святости, остались с ним и служили ему, так что в конце концов Служитель дожил до преклонных годов, намного превышающих предельный для обычных людей возраст, и только магическое бессмертие оказалось ему недоступным.
С тех пор никто больше не пересекал зачарованной границы, кроме колдуньи Жирондерель, которая звездными ночами садилась на метлу и спускалась со своего холма к северу от волшебной страны, чтобы повидаться со своей госпожой, жившей отныне с Алвериком и Орионом там, где ее не могло коснуться безжалостное Время. И оттуда Жирондерель иногда возвращается, поднимаясь на метле так высоко в ночное небо, что ее нельзя увидеть даже с холмов Земли, и вы можете проследить ее полет, только если случайно заметите, как одна за другой гаснут и снова вспыхивают звезды на небосводе. А возвращается она для того, чтобы сидеть у дверей своего дома на холме и рассказывать удивительные сказки и истории всем, кто интересуется новыми чудесами Страны Эльфов. О, как бы мне хотелось еще раз ее послушать!..
А король эльфов, истратив ради счастья дочери последнюю руну, способную заставить весь мир содрогнуться и прийти в движение, со вздохом опустился на свой огромный сказочный трон и вновь отдался дремотному спокойствию, в котором купается зачарованная страна, и все его владения немедленно погрузились в сон безвременья, отдаленное представление о котором может дать лишь глубина безмятежных зеленых озер жаркой летней порою.
