Тем временем молва о походе Алверика распространялась по всем краям и весям, пока не нагнала путешествующий отряд, и вскоре каждый человек, которого они встречали, знал их историю; и одни одобряли Алверика, как одобряют люди тех, кто посвятил свои дни исполнению важного дела, а другие чествовали его как героя, но ни от тех, ни от других Алверик не требовал ничего, кроме провизии, и, получив ее, молча расплачивался и исчезал.
И снова шел вперед его отряд. Подобно сказочным героям, четверо путников вечно маячили на горизонте за глухими стенами домов и живыми изгородями ферм, и серыми вечерами воздвигали среди унылых камней серую бесформенную палатку. Они подкрадывались бесшумно, как дождь, и исчезали, как плывущие над землей туманы. О них рассказывали истории и складывали песни, и последние пережили первые, так что в конце концов призрачный отряд Алверика стал легендой, навсегда поселившейся в тех краях и кочующей от фермы к ферме; и каждый раз, когда кто-то хотел подчеркнуть безнадежность предприятия, он вспоминал имя Алверика, которого люди то высмеивали, то поднимали на щит — в зависимости от того, к чему в данный момент они были больше расположены.
А король эльфов по-прежнему был настороже; время ничего для него не значило, а с помощью волшебства он легко мог узнать, когда меч Алверика окажется в опасной близости от Страны Эльфов. Однажды этот клинок уже потревожил покой его королевства, и король безошибочно узнавал плывущий в воздухе запах огнедышащего громового металла. Это от его магии он отодвинул, спрятал границы зачарованной земли, оставив лишь каменистые, безжизненные пространства там, где некогда блистала своими чудесами прекрасная страна, и, хотя король понятия не имел, как далеко может зайти путешествующий человек, он сделал эти бесплодные пустыни такими широкими, что даже комета не могла бы их пересечь. И, покончив с этим делом, он вполне справедливо полагал себя в безопасности.
Но Алверик в своих странствиях забрался слишком далеко на север, и понемногу та сила, при помощи которой король эльфов заставил волшебную страну отступить, ослабела — так Луна, вызывая отлив, снова позволяет морю вернуться в привычные берега. И наконец настал момент, когда Страна Эльфов ринулась в свои прежние границы, словно вода, растекающаяся по выровненным прибрежным пескам. Окаймленная спереди узкой полоской сумерек, она накатывалась на каменистую пустошь, возвращаясь в свои вековечные пределы со всеми своими старинными песнями, забытыми сновидениями и древними голосами, и вскоре у самого края полей, которые мы знаем, снова появилась клубящаяся и мерцающая сумеречная граница, опоясавшая мир, словно бесконечный летний вечер, вернувшийся к нам из Золотого века.
И лишь на далеком унылом севере, где странствовал Алверик, бесконечные обломки скал все еще загромождали пустынные и голые пространства, ибо Страна Эльфов вернулась могучим и полноводным потоком только к тем полям, от которых были достаточно далеки его меч и его одержимый отряд. И вблизи скромного домика старого кожевенника и его соседей — всего через три нешироких поля — снова залегла зачарованная земля, переполненная всеми возможными чудесами, бесконечно богатая романтическими сокровищами, которые с такой жадностью ищут наши поэты, а Эльфийские горы взирали через границу столь безмятежно, словно их бледно-голубые пики никуда не исчезали. И вдоль границы, как раньше, паслись единороги, которые то кормились в стране, что по праву считается домом всех легендарных животных, и щипали сочные лилии на склонах Эльфийских гор, то порой — особенно вечерами, когда наши поля затихают — неслышно пересекали сумеречную границу, чтобы ухватить пучок-другой сладкой земной травы. Именно благодаря этой страсти к земной траве, время от времени одолевающей единорогов (подобно тому, как благородных оленей Северного нагорья раз в году охватывает желание спуститься к морским берегам), о существовании этих животных, — хотя они и слывут сказочными из-за того, что рождаются и живут в Стране Эльфов, — стало известно человеку. И лисицы, что появляются на свет в полях, которые мы знаем, в определенное время года тоже пересекают границу или скитаются в ее сумеречном свете; именно там они и приобретают свой загадочный вид, который потом удивляет нас в наших полях. Кстати, лисы в Стране Эльфов слывут тварями такими же легендарными и сказочными, как у нас — единороги.
