— Вы работали, Соня. Я помешал вам?
— О, что вы такое говорите? Я, правда, готовилась к зачету. Но это все равно! Я успею. Марк… Какой для меня праздник! Но почему вы… такой?.. Вы больны?
— Соня… Я не могу говорить здесь. То, что я вчера узнал…
Она вдруг вся тускнеет.
— Вы уже знаете?
— А вы? — Он берет ее за руки и притягивает к себе.
— Я сама только на днях узнала. Я ждала вас, чтоб сказать. Но когда вы вошли так внезапно…
— Соня, поедем ко мне. Ради Бога, скорее!
Они выходят. На ходу Соня застегивает свою жакетку.
— О милая комната! Как здесь хорошо! — говорит она, подходя к камину, где пылает огонь.
— Вы не завтракали, Соня?
— Я никогда не завтракаю. Я обедаю в два.
Штейнбах звонит. И велит дать два прибора.
— Меня нет дома, — говорит он камердинеру. — Прием только с трех.
Они остаются одни. Он тоже придвигает к огню свое кресло и берет озябшую руку Сони.
— Вчера я видел в театре Нелидова и его жену. Когда они венчались?
— На днях. Я получила письмо от дядюшки. Вы очень удивились?
— Это смешно, быть может. Но я чуть не упал, когда увидел их рядом. Как будто меня ударили в лицо. Где они венчались?
— В Дубках. Дядюшка был шафером жениха. Все было скромно. Почти никаких приглашений. Мама не поехала, хотя ее звали. Дядюшка говорит, была похоже на похороны. У него лицо больное. А она испуганная какая-то и плачет.
— У него ужасное лицо! Он постарел, В нем уже нет обаяния. Он не забыл ее.
— Я в этом уверена, Марк.
Они долго молчат, глядя в огонь. Когда подают завтрак и они остаются вдвоем, Штейнбах говорит.
— Он жаждал забвения. И не нашел его. Возможно, он смирится потом и полюбит эту… жену свою. Но самое важное: он не искал. Он взял то, что было под рукою. И это одно примиряет меня с ним… отчасти.
— Вы рады, что он не забыл ее? — быстро спрашивает Соня.
— Да… хотя здесь никакой логики. Но в любви искать ее не стоит.
За десертом Соня спрашивает:
— Что нам теперь делать? Думаете вы, что она его помнит?
— Помнит ли, нет ли, он для нее умер. Человек долга, Нелидов, женившись, запирает свое Я в высокую башню без дверей и окон. Даже все безумие ее страсти бессильно проникнуть через эти стены.
Соня протягивает ему письмо Мани, которое она все эти дни носила в сумочке.
Штейнбах садится у камина и читает долго. Потом молча смотрит в огонь.
— Отдайте мне это письмо, Соня!
— Возьмите. Но зачем оно вам, Марк?
— Она еще любит его. Не знаю, в какой фразе, в каком слове я это нашел. Я перечту его потом. И пойму…
— Вы обратили внимание на приписку: «Когда ты его встретишь, скажи ему, что я счастлива»… Гордость это? Или любовь?
— Любовь, Соня. И прощение.
— Марк, что же мы будем делать? Надо сказать ей.
— Не говорите! Ради Бога, не пишите ничего. Я скажу сам.
— А вы не думаете, что ей будет больнее этот удар при свидетеле? При вас?
— Пусть! Я знаю слова, которые ее исцелят.
— Слова бессильны там, где есть страдание…
— Слова — волшебные завесы, скрывающие дали. Надо только, чтоб она почувствовала за ними это новое. И если даже это будет ложь, я должен лгать.
Соня задумчиво качает головой.
— Что может исцелить от безумия любви? Только новая любовь, Марк. Почему ваша рука дрожит? Вам больно?
— Это пустяки… У меня бывает невралгия. Рвущая боль. Одно мгновение. Говорите. Вы думаете, что ей нужна любовь?
Соня тихо смеется.
— Я никогда не могла себе представить Маню невлюбленной…
— Но пережитое, думаете вы, не изменило ее души?
— Вам лучше знать, Марк. В письме ее я чувствую силу, и порывы, и что-то…
— Новое? Да, несомненно. В эволюции ее души страсть к Нелидову — это пройденная ступень. В ней сейчас говорит физическая привязанность к отцу ее ребенка. И только. Только, Соня!
— А разве этого мало, Марк?
— Это страшно много для средней женщины. Для Мани это тоненькая цепочка. Она должна порвать и ее.
— Знаете, на меня точно весной пахнуло, когда я прочла это письмо. Она научилась ценить себя. Это чувствуется…
— А разве это не самое важное? Любя Нелидова, она не ценила своей жизни и всех ее возможностей. Теперь она не позволит себя унизить.
Бьет два. Соня встает.
— Постойте, дорогая! Сядьте. Еще один невыясненный вопрос. Но я боялся его коснуться в эти свидания с вами. Знает он, что у нее ребенок?
