— Я помогу вам понять, женщина, — сказал он спокойно.
Глаза Бетси Кошем метались по предметам, лежащим на столе. Видела она также и холеные белые руки, в которых крылись угроза и сила.
— Предлагаю выбор, — продолжил Оуэн. — Ответьте честно на мой вопрос, и кошелек ваш… Но можете предпочесть то, что лежит рядом с ним.
Он сложил на столе руки в ожидании ответа.
Пен тоже смотрела на стол. На лежащий там кинжал — простой, с обычной рукояткой, но обоюдоострым лезвием. Неужели он готов пустить его в ход? Нет, это только угроза, которую он никогда бы не осуществил. Собственно, и угрозы прямой не было. Она только предполагалась.
Внезапно Пен подумала — хотя для таких мыслей было не слишком подходящее время, — что профессия Оуэна предполагает применение оружия в любых случаях и по отношению к любым людям, какого бы пола или возраста они ни были. Даже к детям, если те помогают врагам его страны… О нет! Нет!..
И она поняла… ощутила страх этой старой женщины, которая знала, что сидящий перед ней человек в черной одежде, с темными глазами и мягким голосом, ни минуты не колеблясь, пустит в ход свое оружие.
—..Спрашиваю еще раз, Бетси Кошем: как вы думаете, что могло случиться с этим ребенком после его рождения?
Она снова облизала губы, глаза у нее бегали, лицо приняло серый оттенок.
— Есть такие места… — проговорила она. — Такие… где могут держать этих… ненужных детей. Если за них платят, ясное дело.
Ненужных!.. Платят!.. Слова, будто железные колючки, впивались в мозг Пен, не давали дышать.
— Кто взял этого ребенка? Кто?..
Пальцы Оуэна, будто невзначай, притронулись к клинку. Женщина задрожала, всхлипнула.
— Милорд, — сказала она. — Его забрал милорд… Завернул в одеяло и взял… Больше ничего не знаю! — вдруг вскрикнула она. — Клянусь Богом! Они… они прикончат меня, если узнают, что я сказала!
— Они ничего не узнают, женщина. Перестаньте дрожать!.. Куда они отдали его?
— Не знаю! Честно, не знаю! — Она опять всхлипнула. — Клянусь!
Оуэн был неумолим.
— Подумайте! — Молниеносным движением он схватил кинжал и вонзил его в стол. — Подумайте как следует!
Мистрис Кошем чуть не упала со стула от ужаса.
— В Лондон! — закричала она. — Они чего‑то говорили про Лондон… Больше я ничего… Ничего…
Она разрыдалась.
Оуэн медленно вложил кинжал в ножны. Так же медленно протянул ей кошелек с деньгами и встал из‑за стола. Не произнося больше ни слова, не прощаясь, он направился к двери, возле которой остановился, пропуская вперед Пен. Во дворе он обнял ее за плечи, и так они подошли к воротам, где были привязаны лошади.
— Вы сделали бы это… сделали? — Это были первые слова, которые она произнесла с той минуты, как они зашли в дом к мистрис Кошем.
— Что именно?
— Ударили бы ее кинжалом?
— Я знал, этого не потребуется, — сухо ответил он. Ее сознание медленно вернулось к тому, что она только что услышала из уст этой женщины.
— Ребенок… мой ребенок… Она сказала, он был живой.
— Да, — проговорил Оуэн и не сразу продолжил:
— Это может не означать, что он жив сейчас.
— Он жив! — В ее голосе не было надрыва, только уверенность. — И я должна его найти.
Оуэн понимал: такую уверенность ничто не поколеблет. На обратном пути Оуэн сказал:
— Итак, следует начать поиски ребенка в Лондоне.
— Но где именно? — В голосе Пен не было прежней убежденности, а напротив, растерянность и печаль. — Город так велик.
— Это верно, я буду думать, — сказал он.
В его тоне можно было уловить неопределенность, на самом же деле у него сразу появилась мысль о том, в каком месте следует искать ребенка, если тот жив. Он вспомнил свою случайную встречу с Майлзом Брайанстоном в районе публичных домов Саутуорка, на одной из неприглядных улиц. С какой целью мог оказаться такой человек, как Майлз, в этих опасных для жизни и здоровья местах? Конечно, если он ко всем своим достоинствам еще и тайный лиходей… В конце концов, сам Оуэн тоже оказался в том районе…
И все же необходимо расследовать, что там делал лорд Майлз Брайанстон в тот зимний день.
