— Ставьте вашу лошадь обратно в стойло, мастер Джон, — сказала Пен. — От вас требуется только одно: помогите мне взобраться на моего Вильяма.
— Я сам помогу леди, — вмешался Оуэн. — Прошу!
У Пен перехватило дыхание: впервые после прошедшей ночи она ощутила на своем теле его руки. Но все произошло так быстро, что она не знала: было это или не было, тем более что Вильям начал недовольно мотать головой и фыркать, что вызвало беспокойство Оуэна.
— Мне не нравится нрав вашего зверя, — хмурясь, сказал он. — Это лучший из ваших коней?
— Во всяком случае, самый быстрый. Что не помешает в нашем путешествии.
— Тише едешь, дальше будешь, мадам. Поговорки редко ошибаются.
— Не беспокойтесь за нас, шевалье, — сказала Пен, натягивая повод. — Мы с Вильямом не подведем вас.
Ей было приятно его беспокойство, хотя чувство удовлетворения несколько ослабло, когда она услышала сказанные сухим тоном слова:
— Помните, я предупредил вас. Вам придется самой справляться с лошадью.
Он вскочил на своего коня и направил его по узкой дорожке к выходу. За ним ехал Седрик на небольшой лошадке, Пен с Вильямом замыкали шествие.
— Как ужасно, что мы не смогли сегодня повидаться с Пен, — сказала леди Джиневра Кендал, сходя с коня возле своей резиденции в Холборне. Это был скромный, наполовину деревянный дом, не идущий ни в какое сравнение с шикарными, сплошь из камня особняками, воздвигнутыми в последнее время на берегах Темзы. Но супруги Кендал презирали новоявленных богачей, выставляющих напоказ свое богатство, приобретенное по большей части за счет тех, кто его лишился вместе с былой властью и влиянием за годы изменчивой политики сидящих на троне Тюдоров.
Старый, непритязательный дом семейства Кендал отнюдь не свидетельствовал об их бедности: леди Джиневра соединила свое немалое состояние с состоянием и поместьями второго мужа и продолжала со свойственными ей умением и сноровкой управлять общим богатством, сохраняя и даже преумножая его.
Спешиваясь вслед за матерью с лошади и не забывая о взятой на себя роли, Пиппа в который раз сказала:
— Видно, принцесса серьезно больна, если не отпускает нашу Пен ни на шаг.
При этом девушка старалась не смотреть на мать, потому как была не слишком опытной лгуньей и не окончательно потеряла стыд.
— Что‑то вы быстро вернулись. Думал, больше побудете с Пен.
Робин встречал их в холле.
— Пен не отходит от принцессы. Ни на минуту! — сообщила ему Анна. — Даже за дверь не может выглянуть!
— Ну уж не преувеличивай, — сказала Пиппа.
— А еще там была герцогиня Суффолк, — не унималась Анна, — и поэтому мы сразу вскочили на лошадей, чтобы не беседовать с ней!
— Анна, ты не должна говорить такие вещи, — пожурила мать.
— Но я же только Робину.
Робин тем временем хмурился все больше и в конце концов разрешился сомнениями.
— Что за внезапная болезнь у принцессы? Во время танцев я видел Пен в зале, и она не выражала особых опасений.
— Значит, тогда еще не было так плохо, — объяснила Пиппа. — Принцесса позвала ее к себе только на рассвете. Это было при мне.
Она опасалась подробных расспросов, особенно со стороны Робина, и потому поспешила в свою комнату.
Но едва она успела переодеться и приласкать свою вечно беременную кошку, как после короткого стука в дверь в комнате появился Робин.
— Я могла быть раздета! — возмутилась Пиппа, но он только отмахнулся от нее.
— Нечего так быстро удирать, — сказал он. — У меня есть еще вопросы. Где Пен?
— Ты не понял? Она с принцессой. За запертой дверью. Он недоверчиво усмехнулся:
— Мне‑то можешь не врать! У меня особый нюх на ваши штучки. Отвечай, что происходит? Вы обе можете наделать таких глупостей, что дюжине умников не исправить!
Пиппа продолжала гладить кошку. Вообще‑то было бы куда приятнее сбросить с себя тяжкое бремя тайны или по крайней мере разделить его, лучше всего с Робином. Он, как и она, никогда не выдаст Пен. Скорее умрет!.. Но ведь Робин терпеть не может Оуэна д'Арси. Ну и что? Какое это имеет отношение к Пен? Зато, быть может, он поведает что‑нибудь об этом таинственном шевалье.
Пиппа решилась.
— Тебе, наверное, не понравится… — начала она, не отваживаясь продолжать. Робин понял.
