– Люди ждут, милорд.
– Сейчас буду.
Взяв меч, Люк опоясался им и, звеня шпорами, решительным шагом прошел мимо капитана. Кора может возненавидеть его за это, но, черт возьми, она все равно останется его женой.
Коры не было ни в спальне, ни в смежной комнате, где он надеялся ее найти, и настроение Люка отнюдь не улучшилось от перспективы оказаться в роли наказанного мужа, разыскивающего свою обиженную жену. После каждой пустой комнаты он все более горячился, и к тому времени, когда он нашел ее во дворе, раздражение переросло в гнев.
Его не смягчило то, что Кора сидела на плоском камне-надгробии, под которым покоились тела ее родителей. А прямо за ее спиной, под высоким буком, была могила Вульфрика, ее первого мужа и единственного друга, который остался героем в ее глазах. Да, Вульфрик был героем, но проигравшим все, а он, Люк, не намерен оказаться в этом положении.
Подтянув колени к груди, Кора смотрела прямо перед собой и даже не подняла глаза, когда он окликнул ее по имени. Ветер шевелил прядь волос, которая выбилась из ее длинной светлой косы и небрежно вилась по плечу. Было все еще холодно, хотя на дворе стоял апрель, и она завернулась в плащ.
– Кора, – требовательным тоном начал он, – когда я уеду, ты должна жить согласно моим приказаниям. – Ответа не последовало. – В мое отсутствие замком будет управлять Антуан ле Бек. У него приказ не позволять тебе покидать Вулфридж ни под каким предлогом. Это означает, что ты не можешь гулять со своей волчицей, собирать травы и корни в лесу, навещать Сигера. Если у тебя появится необходимость выйти из замка, пошли кого-нибудь с поручением.
Она наконец повернулась к нему, и голубые глаза ее угрюмо смотрели из-под насупленных бровей.
– Позволь напомнить, что я не хрупкий цветок, чтобы зачахнуть при первом признаке твоего гнева, милорд.
– Да, это я хорошо знаю. Но все, что я приказал, сделано в твоих интересах. Освальд знает, что я не прощу ему неповиновения. Теперь, когда кончился великий пост, он будет выжидать и готовиться, наблюдая за всеми моими перемещениями. Я хочу услышать от тебя обещание, что ты не покинешь Вулфридж, Кора.
– Я дам тебе свое обещание, когда ты поклянешься мне, что не сделаешь того, что задумал.
Люк наклонился и рывком поднял ее с камня, так крепко обхватив ее руку, что она вздрогнула от боли. Другой рукой он вздернул ей подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза.
– Не пытайся учить меня, Кора. Сейчас не время для разногласий. Если ты ослушаешься меня, то рискуешь оказаться в заложницах.
– Бог не допустит, чтобы тебе пришлось платить деньги за…
Рука Люка сжалась так, что на щеках и подбородке ее остались следы его пальцев.
– Да не о деньгах я беспокоюсь. Ты можешь поплатиться жизнью, стать жертвой моих врагов и завистников. Одна твоя ошибка может повлечь за собой катастрофу. А теперь поклянись мне, что не покинешь Вулфридж ни на минуту.
– А что ты сделаешь, если я не поклянусь? Убьешь мою волчицу, как когда-то грозился? – В глазах ее заблестели слезы, но от печали или от злости, неизвестно.
– Нет. Я бы не стал убивать волчицу, чтобы вырвать у тебя согласие.
– Неправда. Может, ты и забыл, но я-то помню, как ты клялся, что убьешь Шебу, если я не разденусь перед тобой.
– Я никогда не угрожал убить ее. Нет… вспомни. Я сказал, что будет стыдно, если волчице придется заплатить за твои прегрешения. Но я не собирался убивать невинное животное, чтобы добиться твоего согласия. Было бы гораздо проще раздеть тебя самому.
Кора тряхнула головой, чтобы убрать с глаз непокорную прядь, и сжала рот с хорошо знакомым ему вызывающим выражением. Уже давно он не видел этого ожесточенного выражения на ее красивом лице и был опечален, что оно появилось снова.
Тем более неожиданными были ее слова, когда, пожав плечами, она сказала:
– Ну что ж, если тебе так нужна моя клятва, я даю ее тебе.
– Скажи все четко, Кора.
– Я клянусь, что не покину Вулфридж.
– Нет, поклянись, что не покинешь замок.
– Но мне же может понадобиться сходить в конюшню или в погреб за…
Он еще крепче сжал ее руку.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Внутри крепостных стен ты в полной безопасности. Но снаружи подстерегает опасность. Я не могу отвлекаться, беспокоясь за тебя, когда вступлю в схватку с мятежными баронами. Поэтому поклянись мне лучше сейчас, пока я не приковал тебя цепями.
