Люк надеялся, что мятежники в конце концов сами покорятся ему, и, хотя намеревался внушить им должный страх и уважение, вовсе не желал заслужить их ненависть как жестокий нормандский тиран и насильник. Тем, кто добровольно сдастся, будет даровано помилование, и, таким образом, Освальд станет причиной их невзгод. Это была тактика, которую с успехом применял король Вильгельм, добившись преданности тех, кого он покорил. А что тут больше влияло, страх перед ним или уважение к нему, было неважно.
Что было важно сейчас для самого Люка, так это отношение Коры. Она не простит ему массового истребления саксов. Люк совершенно не жаждал крови тех, кто обязан был подчиняться ему, еще меньше он желал враждебности с ее стороны.
Именно о ней он думал, наблюдая, как солдаты устанавливают осадные машины и строят переносные деревянные укрытия, с которыми пойдут на штурм замка. Мысли его то и дело уходили в эту сторону, и тогда он с досадой ловил себя на том, что думает не о планах осады, а о ее теплых зовущих губах. Он страстно жаждал завоевать ее сердце и многого добился, но все же до сих пор не был уверен, что господствует в нем до конца. Стоило лишь увериться в том, что она испытывает к нему нечто большее, чем легкое преходящее влечение, как Кора внезапно становилась язвительной, гордой и ее острый язык разил наповал.
Война – дело куда более простое, чем эта загадочная женская душа, с досадой думал он. В сражении он всегда знал, как поступить, что делать, а с женой часто вставал в тупик. В мгновение ока она превращалась из кроткой уступчивой голубки в разъяренную мегеру – к этому Люк так до сих пор и не привык.
Роберт де Брийон терзался сомнениями. Прием, который оказал ему вассал короля Малкольма, был сердечный и щедрый, но тем не менее не было никаких признаков того, что король утвердит брак Амелии. Роберта бесили эти бесконечные проволочки, но, как ни пытался он перейти к решительным объяснениям, лорд Найелл ловко уводил разговор в сторону, расточая любезные улыбки и ничего не стоящие комплименты, призванные немного смягчить его гнев.
Когда прошло уже две недели, а дело не продвинулось еще ни на шаг и не было видно никаких признаков подготовки к бракосочетанию, Роберт объявил, что он уедет вместе с невестой, если ему не предъявят явных доказательств своих добрых намерений.
Задумчиво поглаживая свой жирный подбородок, Найелл удивленно посмотрел на него.
– На вашем месте я бы не стал этого делать, сэр Роберт. Это может быть неправильно истолковано.
– Какие тут могут быть вопросы! – Роберт оглянулся на его вассалов, которые тихо подошли и встали рядом с Найеллом, словно почувствовав неладное. – Ведь вы не сдержали своего обещания. Леди Амелия должна была выйти замуж по решению короля, но я так и не видел еще ни посланника от Малкольма, ни самого жениха.
– Он задержался по неизвестной пока причине, сэр Роберт, о чем вам уже говорили не раз. – Глаза Найелла прищурились от скрытой неприязни. – Вы что же думаете, мы не хотим женить нашего вассала на даме из окружения Вильгельма?
Роберт глубоко вздохнул.
– Да, думаю именно так. Ведь переговоры уже завершены, а тут теперь возникло слишком много задержек и всякого рода отсрочек.
– Это досадное стечение обстоятельств.
– В таком случае мне с этой дамой следует уехать, а потом, когда король наконец утвердится в своем решении, мы вернемся.
– Это было бы не слишком мудрым поступком, сэр Роберт. Вы у нас почетные гости, и мы истолкуем ваш отъезд как пренебрежение нашим гостеприимством. Вам не по вкусу еда? Или мало развлечений?.. Это, конечно, не нормандский двор, с его роскошью и изобилием, но мы здесь тоже не бедствуем и знаем, как принимать гостей.
– Я чувствую себя скорее пленником, нежели гостем, – напрямик заявил Роберт и по небрежному пожатию плеч Найелла понял, что недалек от истины. Все в нем напряглось, по всей видимости, это была западня. – Чего вы хотите от меня?
– Ничего, кроме вашего содействия, мой друг, – любезно улыбнулся ему Найелл. – Мы узнали, что новый хозяин Вулфриджа напал на нашего союзника, Освальда де Пакстона. Хорошо бы довести до его сведения, что, если он не хочет потерять то, чем уже владеет, пусть не претендует на большее и отведет свои отряды из Нортумбрии.
