— Урфа! Не Шанлыурфа. Урфа!
Роб сел на заднее сиденье. Он сильно устал за день. Путешествие из Тель-Авива оказалось долгим, очень долгим. Завтра он пойдет и осмотрит эти сногсшибательные раскопки. Но сейчас он хотел только спать. Однако таксист был решительно настроен на разговор.
— Желаете пива? Я знаю отличное место.
Роб мысленно застонал. За окнами проносилась темная пустая равнина.
— Спасибо, нет.
— А женщину? Я знаю отличных женщин!
— Э-э, нет.
— Тогда ковер. Вам обязательно нужен ковер. Мой брат…
Роб вздохнул и глянул в зеркало заднего обзора. И обнаружил, что водитель улыбается. Он просто шутил.
— Очень смешно.
Таксист расхохотался.
— Проклятые ковры!
А потом, не отрывая взгляда от дороги, полуобернулся и протянул руку. Роб пожал ее.
— Меня зовут Радеван, — представился таксист. — А вас?
— Роберт. Роб Латрелл.
— Привет, мистер Роберт Латрелл.
Роб рассмеялся и тоже сказал: «Привет». Они уже въехали на окраину города. Вдоль освещенной редкими фонарями изрядно замусоренной улицы тянулись магазины автомобильных шин. В душном мраке сияла алыми огнями заправочная станция. Потом пошли кварталы бетонных домов. Во всем ощущалась сильная жара. Тем не менее у женщин, которых Робу удалось разглядеть издали в освещенных окнах кухонь, головы были обвязаны платками.
— Вам нужен шофер? — спросил Радеван. — Вы по делам здесь?
Роб задумался. Почему бы и нет? Приветливый парень, с чувством юмора.
— А ведь верно. Мне нужен шофер и переводчик.
— На завтра?
— Может, и больше.
Радеван радостно хлопнул ладонью по баранке, а другой рукой прикурил сигарету. За руль он, собственно, не держался. Роб уже подумал, что сейчас они слетят с дороги и врежутся в стену освещенной неоновыми огнями маленькой мечети, но Радеван в последний момент взялся за баранку, и они покатили дальше. Водитель попыхивал вонючей сигаретой и болтал.
— Я смогу вам помочь. Я хороший переводчик. Говорю по-курдски, по-английски, по-турецки, по-японски, по-немецки.
— Вы говорите по-немецки?
— Nein[2].
Роб снова рассмеялся. Похвальба Радевана ему понравилась. Не в последнюю очередь потому, что они пролетели десять миль за десять минут, ни во что не врезавшись, и уже находились в центре города. Тут и там виднелись забегаловки, где днем торговали кебабами — по ночному времени их окна прикрывали ставни, — и круглосуточные лавки с восточными сластями. Пешеход в костюме и пешеход в арабском одеянии. Двое подростков на мопедах. Несколько молодых женщин в джинсах, с яркими пестрыми платками на головах, смеющихся какой-то шутке. Машины сигналили на перекрестке. Отель Роба находился в самом центре города.
Радеван посмотрел на Роба в зеркальце.
— Мистер Роб, вы англичанин?
— Типа того… — неопределенно ответил Роб.
Ему совершенно не хотелось вдаваться в долгий разговор о своем происхождении, по крайней мере сейчас. Слишком уж он устал.
Радеван ухмыльнулся.
— Я люблю англичан! — Он потер большим пальцем указательный, словно прося денег. — Они богатые. Англичане очень богатые!
Роб пожал плечами.
— Ну, попадаются, конечно…
Радеван не пожелал сдаться.
— Доллары и евро! Доллары и фунты! — Новая ухмылка. — Ладно, я подхвачу вас завтра. Куда ехать?
— В Гёбекли-тепе. Знаете такое место?
Молчание.
— Знаете Гёбекли-тепе? — повторил Роб.
Радеван не отвечал. Почти сразу же машина остановилась.
— Ваш отель, — сухо сообщил водитель.
Улыбки на его лице как не бывало.
— Э-э… вы заехать меня завтра? — осведомился Роб, невольно перейдя на пиджин-инглиш. — А, Радеван?
Тот кивнул, помог Робу перенести вещи к двери отеля, шагнул к своей машине, но вдруг остановился.
— Вы сказали… Вы сказали, что хотите в Гёбекли-тепе?
— Да.
Радеван нахмурился.
— Гёбекли-тепе — плохое место, мистер Роб.
Роб стоял у двери отеля. Возникло чувство, будто он очутился в скверном варианте фильма «Дракула».
— Эй, Радеван, это же всего лишь раскопки. Вы сможете отвезти меня туда или нет?
Радеван сплюнул на дорогу, уселся на водительское сиденье, захлопнул дверцу и высунулся в окно.
— Завтра в девять утра.
Громко взвизгнули покрышки, и машина исчезла в лабиринте улочек Шанлыурфы.
На следующее утро, после завтрака, состоявшего из очень круто сваренных яиц, овечьего сыра и трех фиников, Роб уселся в машину. Они направились к выезду из города. По пути Роб спросил Радевана, почему он так отреагировал на слова о Гёбекли.
