Он улыбнулся:
– Я понял. Ничего, я подожду.
– Чего?
– Когда ты будешь готова. Это ты меня прости за бурный натиск. – Он взял ее за руки и крепко сжал. – Я все время думал о тебе и почему-то решил, что ты тоже обо мне думаешь.
– Так и было.
Люба ждала настойчивых уговоров, может быть, даже упреков, только не безоговорочной капитуляции.
– Зато я знаю теперь, где ты живешь, а то совсем извелся.
Стас безмятежно улыбался ей. «Хочет растянуть удовольствие, – мрачно подумала Люба. – Тоже не новичок в любовных делах, понимает: чем быстрее ты съедаешь торт, тем быстрее он кончается. Ах, как хочется поиграть с ним в ухаживания, но конец-то все равно один – секс и расставание после секса. Только мне будет гораздо больнее, потому что все время флирта я буду надеяться, что он перерастет во что-то серьезное. А надежда – это как резинка от трусов: чем больше ты ее растягиваешь, тем сильнее она потом бьет тебя по заднице.
– Стас, нам лучше не встречаться больше, – решительно произнесла она.
– Почему?
– Потому что ни к чему хорошему это не приведет. Ты женат, я – замужем.
– Ты замужем? – изумленно переспросил он.
– Да, – сказала она твердо.
Как там говорила Зоя? Левак возможен при абсолютном равноправии сторон? Пусть Стас не считает ее одинокой, никому не нужной бабой. Пусть лучше думает, что она вполне благополучная женщина, немножко уставшая от семейных уз, как и он сам, но вовремя одумавшаяся.
– Я не знал... Ты же была одна у Зои на дне рождения...
– Ну и что? – буркнула она, с удивлением обнаружив, что они все еще держатся за руки.
– Ничего, конечно.
Закрыв за ним дверь, Люба упала на диван. На душе была такая свинцовая тяжесть, что она даже плакать не могла. Даже мысль, что она уберегла себя от гораздо худших мук, сейчас ее не поддерживала.
Она посмотрела на часы – всего девять вечера. Неужели они так мало пробыли вместе, ей-то казалось, что минула целая вечность с тех пор, как они вышли из Зоиной квартиры. Возвращаться к подруге невозможно, она занята своим Ваней, но сидеть одной выше ее сил.
И Люба позвонила Максимову.
– Да? – сказал он раздраженно.
– Это Люба, привет.
– Здравствуй. – В голосе жениха не было никакой радости. – Что случилось?
– Соскучилась, – соврала она.
– Неужели? – Наверное, Борис сознавал, что ни один человек в здравом рассудке не станет по нему скучать. – И что ты от меня хочешь?
– Давай просто поболтаем.
– Слушай, дорогая, не заставляй меня думать о тебе как о взбалмошной идиотке, которая не может управлять своими эмоциями и занимать себя самостоятельно. Лично у меня нет времени на пустопорожние разговоры.
– Если я скучаю по любимому человеку, это еще не значит, что я идиотка! – вспылила Люба.
Молчание в трубке стало чуть менее напыщенным.
– По любимому? Лестно, лестно...
Глупый сарказм. Правду говорят, что человек все меряет по себе. Если он способен любить, то спокойно и доверчиво принимает любовь, а если нет, то ему в любых изъявлениях нежности будет чудиться подвох и попытка манипулирования. Пока он не испытает любви, не поверит в то, что она вообще существует.
– Тем не менее я бы просил тебя не звонить мне первой. Кроме того, что это неприлично для женщины, ты отвлекаешь меня от работы. Я пишу очень важную статью. Поверь, я отношусь к тебе с большим уважением и симпатией и готов заниматься тобой, как только у меня появляется свободное время.
Быстро попрощавшись, Люба повесила трубку. Злость на Бориса немного развеяла ее печаль.
«Даже не спросил, вдруг у меня что-то случилось! – Она достала сигарету из пачки, которую хранила для гостей, и раздраженно закурила. – Важную статью он пишет, надо же! Если он закончит ее на полчаса позже, человечество неминуемо вымрет!
Женщина томится, скучает, любит – что еще ему надо? Почему не сказать: «Бери такси и приезжай»? Или он там с другой бабой?»
Представив Максимова в роли прожигателя жизни, Люба повеселела.
Ей достанется занудный, эгоистичный и туповатый муж, зато над ним всегда можно будет посмеяться.
