Митя тоже не избавил ее от одиночества, ведь она не могла рассчитывать на его помощь. Они жили каждый своей жизнью, встречаясь только в постели, а все беседы, которые они вели между собой, сводились к одному: придешь ли ты сегодня ночевать и что приготовить на ужин?
Наташа думала, что Митя вряд ли изменяет ей. Но это тоже мало что значило. Ведь если вдруг у него появится другая женщина, разве будет он терзаться? Сразу уйдет от нее, только Наташа его и видела. Просто, наверное, Мите вообще никто не нужен, а женщину он завел только потому, что так принято…
А вот Сане она могла позвонить в любое время суток и попросить о помощи! Даже не надо было и просить, подруга сама предлагала посидеть с Петькой или забрать его из школы. Эти предложения трогали Наташу, привыкшую рассчитывать только на себя, чуть ли не до слез.
Сегодня утром Санин телефон был постоянно занят, а мобильный не отвечал, поэтому Наташа повезла к ней Петьку без предварительного звонка. Если Сани не окажется дома или она не сможет взять Петьку, Наташа отвезет его в Петропавловскую крепость: там есть небольшой музейчик, сотрудники которого учили детей рисовать, лепить и расписывать глиняные игрушки — это называлось «мастер-класс».
Петька был прекрасно знаком с мастер-классом, этой своеобразной детской камерой хранения, и нельзя сказать, чтобы его сильно туда влекло.
Нажав кнопку звонка, Наташа затаила дыхание. Неужели Сани нет? Но, слава Богу, через пару минут дверь отворилась — ее открыл Анатолий Васильевич, облаченный в женский махровый халат, из-под которого видны были жилистые икры.
— Привет, дети. Проходите, — сказал он спокойно, будто ждал их визита. — Прости, Наташа, я в неглиже. Сейчас переоденусь.
— Не надо, — запротестовала она. — Я только хотела узнать, не посидит ли Саня с Петькой часиков до восьми?
— Она с дежурства. Спит. Вы, дети, потише.
— Ой, извините, — сконфуженно зашептала Наташа, — я не знала. Мы пойдем тогда.
— Ты Петьку-то оставляй. Я с ним куда-нибудь прогуляюсь. В музей там или в зоопарк.
— Но мне так неловко…
— Прекрати. Давай, Петька, раздевайся. И сама проходи, чаю попьешь.
— Спасибо, но…
— Без разговоров!
Наташа покорно стала снимать сапоги и куртку. Выслушав привычную серию замечаний насчет своей недостаточной утепленности, она прошла в кухню. Анатолий Васильевич включил чайник и исчез, чтобы через минуту появиться уже в джинсах и фланелевой толстовке.
— Куда ты хочешь, молодой? — спросил он у Петьки, разливая чай.
Тот надолго задумался.
— Пойдем в Эрмитаж?
— Ну…
— Это для разгону, — успокоил его Анатолий Васильевич. — А потом в киношку через «Макдоналдс», устраивает такая программа?
Петьку такая программа устраивала.
— Вы на метро поедете? — с надеждой спросила Наташа. — На дороге сейчас кошмар что творится! Все колеса в разные стороны едут, и ничего не видно дальше капота.
— А ты на чем?
— Я на машине. Но у меня все-таки джип.
— А я все-таки не первый день за рулем.
— Ой, дядя Толя, я буду волноваться…
— За ребенка волнуешься, а за себя не боишься?
— За себя давно уже не боюсь, — сказала Наташа.
Анатолий Васильевич мягко накрыл ее руку своей ладонью.
— Ты бойся, — сказал он тихо. — Бойся.
Наташе пора было ехать. В несколько глотков она допила чай, после минутного колебания схватила конфету «грильяж в шоколаде» и, расцеловав Петьку, пошла одеваться.
Подавая ей куртку, Анатолий Васильевич заметил:
— Какие у тебя приятные духи…
Наташа удивилась: как это он смог уловить запах ее духов сквозь густую ауру «Дольче и Габанны», которой неизменно себя окутывал? Саня посмеивалась над «боевым ароматом» отца, но тому все было нипочем. Он говорил, что таким образом вознаграждает себя за годы автономок, где использование духов не приветствовалось.
В Эрмитаже, как всегда по выходным, была очередь за билетами, но военному пенсионеру Анатолию Васильевичу полагался бесплатный вход.
— Пригнись, браток, — сказал он Петьке и стал с жаром уверять контролершу, что тот еще дошкольник.
Пышная дама с сомнением оглядывала десятилетнего ребенка. Петька, конечно, был мелковат для своего возраста, но и на детсадовца не тянул.
