— Неудивительно.
— Такая тоска! — Миллер сказал это удивленно, будто никогда не предполагал, что подобное может с ним случиться.
— Это всегда происходит, когда пьешь один, без товарищей, — назидательно произнесла она, думая, как бы отправить профессора домой, а самой устроиться в его кабинете. — Поезжайте к Наташе, и вам сразу станет легче.
— А вы? Вам есть к кому поехать?
— Но я же не тоскую!
— Знаете, я всегда вам удивлялся. Вы же одинокая женщина, у вас нет ни мужа, ни любовника, так?
— Се ля ви, — отрезала она, не желая развивать тему.
Но Миллера было не унять.
— Значит, вас нельзя назвать счастливым человеком. А вы такая добрая…
От изумления Саня чуть не проглотила язык. Она скорее готова была услышать от коллеги оперную арию, чем хвалу своей доброте.
— Вы всегда готовы помогать, видно, что вы искренне переживаете за пациентов. Как вам удалось не ожесточиться?
Саня засмеялась и пожала плечами.
— Это от нас самих зависит, какими нам быть. А не от обстоятельств.
Миллер глубоко задумался. Потом повернулся, сделал несколько шагов по коридору, распахнул дверь в свой кабинет и остановился на пороге, пропуская Саню вперед. Она вошла. Миллер вошел следом, закрыл дверь, подошел к столу, взял с него пустую бутылку и энергично потряс ею перед Саней:
— Видите, ничего нет! Вся надежда на тот коньяк, который Наташа передала для вашего батюшки. Несите его сюда, а завтра я куплю точно такой же. — С этими словами профессор уселся за стол и уронил голову на руки.
— Вот уж нет!
— Вы что, сомневаетесь в моей честности? — Миллер поднял голову, и его лицо приняло возмущенное выражение.
— Я сомневаюсь в вашей печени, Дмитрий Дмитриевич!
— Напрасно, — гордо заявил он. — Вы видите перед собой человека, пару дней назад пившего медицинский спирт, разбавленный водой с удобрениями для полива цветов.
— Это лишний довод, чтобы ничего вам не давать.
— Если бы вы знали, — неожиданно профессор опять заговорил проникновенным тоном, — какие демоны живут в моей душе, вы без колебаний отдали бы мне коньяк.
— Не надо тут строить из себя Печорина! — прикрикнула Саня. — Вы уважаемый человек, у вас прекрасная невеста, чего еще надо?
— Ничего. Абсолютно ничего.
Миллер снял халат, скомкал его и швырнул в угол.
— Хорошо, я поеду домой, — вдруг согласился он. — И вас отвезу.
— Нет, спасибо. Я завтра дежурю, так что мне нет резона гонять туда-сюда.
— Ну, как хотите.
Наташа собиралась отоспаться, а потом куда-нибудь поехать с Петькой, но утром позвонила менеджер из агентства.
— Ты можешь сегодня поработать на показе? — спросила она раздраженно.
Менеджер прекрасно знала, что показы не Наташин профиль, что для настоящей «вешалки» ей не хватает роста, к тому же она немного полновата. Обычно ее приглашали на подиум только в тех случаях, когда ожидалось присутствие большого количества нормально ориентированных мужчин, способных оценить женские формы.
— В принципе могу, — зевнула Наташа. — А что за срочность такая?
— Да ну! У Алки всю рожу герпесом обметало.
— А…
Вот уже ее приглашают на замену. Приближается перевод в команду запасных. Скоро она будет сидеть дома около телефона, ожидая, пока менеджер в виде большой милости не кинет ей заказ на рекламу кафе районного масштаба…
Если бы Митя женился на ней! Она бы тут же распрощалась с агентством! Пусть у нее нет образования, но можно будет устроиться на какую-нибудь государственную службу. Если Митя не захочет, чтобы его жена была просто домохозяйкой.
…Но пока она может рассчитывать только на себя. Ей нужно обеспечивать ребенка, и отказываться от работы она просто не имеет права.
— Ладно, выручу. Куда ехать?
Наташа записала адрес, и это не улучшило ее настроения. Мало того, что ее позвали на замену, еще и показ-то… Какой-то молодой кутюрье в заштатном Доме культуры… Мрак!
— Петь, если я отвезу тебя к Сане? — грустно спросила она.
— Йес! — завопил Петька.
— Тогда собирайся.
Наташа ехала сквозь внезапно разыгравшуюся метель и думала, насколько изменилась ее жизнь с появлением Сани.
Она так одичала за предыдущие годы!.. И даже не осознавала глубины своего одиночества. Нет, у нее, конечно, были приятельницы, с которыми можно было поболтать о том о сем… Но по сути, это ничего не меняло.
