* * *
Третий звонок Елизаветы Бойко застал Александру в антикварном магазине, куда она по поручению постоянной клиентки сдала несколько картин. Картины эти, малоинтересные марины, выполненные в сухой академической манере, как и следовало ожидать, не продались.
— Жаль, — только и сказала Александра, обнаружив все морские пейзажи на прежних местах.
— Да и мне жаль, — пожал плечами ее старый знакомый, хозяин магазина, эксперт и главный продавец по совместительству. — Если бы не старое серебро и золотишко, мы бы совсем закрылись. Только это еще и идет. Ну и казусы всякие, корсеты, альбомы, сумочки, но это все копейки. Рынок забит, а покупателя нет. Сама знаешь… У кого есть деньги, покупают в Америке и Европе. А у кого сейчас есть деньги? У тебя-то как дела?
Александра помедлила с ответом. После вчерашнего провального аукциона она не могла избавиться от ощущения, что всей Москве уже известно об этой скандальной неудаче под ее руководством.
— Да понемногу, Юра, как у всех… — ответила она, обводя взглядом тесно развешанные на стенах салона картины. — Могло быть хуже. Переезжаю в новую мастерскую, наш дом отдали под реконструкцию.
— А я думал, он заколдованный! — усмехнулся хозяин. — Зови на новоселье, приду с подарком. На что ты так недобро смотришь, позволь поинтересоваться?
— Сама не знаю, — призналась Александра. — На все! Наверное, это какая-то профессиональная травма, но в последнее время мне кажется, что все картины и вещи — поддельные. Вижу, что подлинник, но какой-то червячок ворочается и кусает. Так ведь и рехнуться недолго.
— А у меня та же история! — кивнул Юрий. — Химия достигла небывалых высот. О! Покажу кое-что!
Он зашел за дубовый прилавок и скрылся за ним, присев на корточки и копаясь в ящиках. Александра тем временем рассматривала выставку под толстым стеклом витрины. Ювелирные изделия лежали отдельно. Потускневшее золото, зеленоватым оттенком выдававшее медную примесь, лишь слегка отчищенное почерневшее серебро. Серые слепые бриллианты в старомодных оправах изношенных колец. Портсигар с гербом и вмятиной на боку. Сердоликовая гемма на жидкой цепочке. Неизбежная бальная серебряная сумочка, сплетенная из ячеек. Соседняя витрина хвалилась другим набором, более скромным и причудливым. Здесь были порыжевшие лайковые перчатки на пуговицах, пенсне в кожаном потрепанном футляре, несколько полуразвернутых вееров из слоновой кости и шелка. В углу витрины, на бархатной черной доске, разместилась бижутерия советской эпохи. Барочная громоздкая роскошь и пестрота украшений, чешское стекло, русский янтарь. При взгляде на янтарную брошку в виде паука Александра невольно вздрогнула. «Я становлюсь неврастеничкой, — подумала она, переводя взгляд на витрину с хрусталем и фарфором. — Станешь тут, если тебя чуть не в глаза обвиняют в краже двух миллионов…»
— Вот, полюбуйся! — Юрий выполз из-под прилавка и положил на стекло витрины большую коробку. — Приятель на днях из Китая привез. Дорого, зараза, но оно того стоит. Для реставратора просто клад. Ну, для фальшака тоже. Аутентичные по химическому составу масляные краски девятнадцатого века. Ни один черт не отличит. Свинцовые белила, понимаешь?! Они производят свинцовые белила, запрещенные во всем мире! Любым рентгеном просвечивай, делай соскобы, проверяй! Китайцам наплевать, что люди дохнут на производстве от этого свинца, китайцев же много, да?
Телефонный звонок, раздавшийся в сумке, помешал Александре ответить. Она лишь покачала головой, доставая трубку. Звонила Бойко.
— Что у тебя? — с места в карьер спросила она.
— Лиза, ты каждый час будешь спрашивать? — не выдержав, резко ответила Александра. — Ничего. Я занимаюсь другими делами.
— Нам надо поговорить, — не смутившись, заявила собеседница.
— Что ж, говори… — Художница приподняла крышку коробки с красками, затем вовсе ее сняла, разглядывая тюбики. Юрий деликатно отошел в глубь магазина, чтобы не мешать разговору.
— Разговор не телефонный, — продолжала Бойко. — Надо встретиться.
— Не понимаю, по какому поводу, — ответила Александра, вертя в пальцах тюбик с белилами. — Со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Мне нечего тебе предложить.
