— Их уже кто-то забрал, — резко ответила Александра. — Точнее, свистнул.
— Что ты говоришь? — изумился собеседник.
— Коробка пуста.
— В каком смысле?!
— Игорь, в прямом смысле, там ничего нет. Ваши ребята точно упаковали четки для отправки?
— Какие ребята?! Я сам лично снял их с торгов, положил в коробку, приклеил свежие пломбы, в чем проблема?!
— Игорь, проблема в том, что четок в коробке нет. Ольга, — Александра повернулась к хозяйке дома, молча стоявшей рядом, — бумажная пломба на коробке была разорвана?
Ольга кивнула.
— Пломба была разорвана, — сообщила Александра Игорю. — Кто-то открыл коробку после того, как ты положил туда четки.
В трубке установилось молчание. Все, кто находился в столовой, также молчали, отчего шум дождевой воды, кипящей в желобах над окнами, стал особенно отчетлив. В печи затрещало сырое полено, и все одновременно вздрогнули. У Александры по спине пробежали огненные мурашки. Голова слегка кружилась, во рту пересохло. Она облизала губы. «Я ведь предчувствовала, что дело добром не кончится, но чтобы обернулось так…» Дальше мысли не шли, наткнувшись на стену, за которую Александра боялась заглядывать.
— Саша, ты ведь понимаешь, что после того, как мы доставили хозяйке ее имущество, мы за него больше не отвечаем, — раздалось наконец в трубке. — Это прописано в договоре. Мы сняли с себя ответственность за сохранность лотов примерно час назад. Исхакова расписалась, что получила обратно все вещи в полной сохранности.
— Подожди… — Александра в растерянности кусала губы. — Не своди все к пункту договора, мы не в суде. Пока еще… Надо разобраться. Ты сам упаковал и опечатал коробку, хорошо. Но скажи, могло такое быть, что ее вскрыли потом? В том отеле, в машине? До того, как она оказалась в доме?
— Это полностью исключено! — возмущенно заявил Игорь. — Я все время был рядом с коллекцией, и во время погрузки тоже. А разгружали при тебе. Саша, извини, но нашей вины тут быть не может. Что-то случилось уже на месте, у вас.
— Ты меня тоже извини, но этого не может быть, — Александре вдруг стало очень холодно, хотя в топке трещали дрова и по комнате расходилось мягкое щедрое тепло, которое дает только печь. — В доме не было посторонних.
Внезапно она осеклась и снова встретила взгляд Елизаветы Бойко — тяжелый, немигающий. Леонид Полтавский крутился на стуле так, что рассохшееся дерево трещало под его небольшим весом. Ему явно не терпелось вмешаться в разговор. Ольга медленно повернула голову. Она по-прежнему напоминала человека, который спит наяву. Молодая женщина смотрела на Александру отсутствующим взглядом.
— Саша, ситуация неприятная, согласен, — послышался в трубке тревожный голос. — Но я полностью ручаюсь за то, что все коробки были доставлены в дом неприкосновенными и запечатанными. Думайте… Может быть, у кого-то была возможность…
— Возможность? — словно эхо, проговорила Бойко, подавшись вперед.
— Игорь, я перезвоню, — коротко сказала Александра и оборвала разговор.
Держа в руке замолчавший телефон, она оглядела окружающих. Никогда еще она не чувствовала себя такой растерянной. В ее профессиональной биографии случалось всякое, и она почти привыкла к неожиданностям, с которыми ее сталкивала судьба. Подделка там, где был возможен лишь подлинник. Подлинник, чья безупречная стерильная история оказывалась основанной на крови. Старые знакомые, о которых, как выяснялось, Александра не знала ничего. Баснословные ценности, которые не стоили в результате ни гроша. Александра перестала удивляться, паниковать, нервничать, если сталкивалась с чем-то необыкновенным. В ней родилась привычка фиксировать и анализировать происходящее, прежде чем дать волю чувствам. Но то, что произошло сейчас… Со случаем открытого воровства вокзального пошиба, прямо при ней, почти на глазах, она столкнулась впервые в жизни.
— Надо поискать еще, — вымолвила она единственное, что пришло ей на ум. — Возможно, четки выпали из коробки.
Это звучало очень глупо, тем не менее присутствующие ее поддержали. Первым вскочил со стула Полтавский, его детские ботинки со стуком приземлились на потертый паркет:
