– Послушайте, мы вовсе не хотим сказать… – начал было отец Эрни.
– Все, что мне нужно от вашего сыночка, – это… – Пэтти сделала драматическую паузу, – старый добрый секс! Такой секс, от которого крыша едет и мозги плавятся! Вот поэтому мы и уходим. Нам пора в кроватку. Чао!
У Эрни от этой речи потемнело в глазах, и, воспользовавшись его замешательством, Пэтти стряхнула с плеча его руку. Танцующей походкой, вызывающе покачивая бедрами, она двинулась к выходу. Пройдя шагов шесть, остановилась и окинула его дерзким взглядом.
– Ну что, герой, идешь?
Эрни бросил взгляд на родителей. В первый раз за всю сознательную жизнь он видел у них на лицах одинаковое выражение – глубокое потрясение.
– Иду! – откликнулся он и поспешил к Пэтти.
Пэтти знала, что идея с зеркалами себя оправдает, но не представляла насколько! Что за наслаждение – ощущать толчки Эрни внутри себя и одновременно видеть, как ритмично вздымаются и опускаются мускулистые ягодицы!
По обе стороны кровати Пэтти поставила лампы, чтобы лучше видеть происходящее. После размолвки за ужином Эрни кипел от гнева, так что Пэтти сочла за благо уступить первую очередь ему. Эрни лег на спину, а Пэтти оседлала его и принялась скользить вверх-вниз по воздетому стволу, предоставив груди в распоряжение любовника.
Когда Эрни воскликнул, что вот-вот кончит, они поменялись местами. По энергичным движениям возлюбленного, по его тяжелому дыханию Пэтти видела, что разрядка близка, да и ее саму отражение в зеркалах быстро довело до нужной кондиции.
– Нравится? – прошептал Эрни ей на ухо.
– Еще как… ты не представляешь, – прошептала она, задыхаясь, сжимая руками его крепкие ягодицы.
– Представляю, – выдохнул он. – Мне нравятся зеркала… и нравится, что ты меня видишь…
Пэтти ахнула, ощутив приближение знакомой сладостной судороги.
– Эрни… я…
– Знаю. – Он начал двигаться еще быстрее, и кровать под ними затряслась. – Я тоже.
– О, Эрни… Эрни…
Зеркала ли стали тому причиной, или долгое ожидание, или волнение, вызванное сценой на ужине, но такого оргазма Пэтти давненько не испытывала!
– Дай мне все! – бормотал Эрни. – Откройся… да… вот так… – Он застонал. – Да, да, так! Давай, Пэтти, давай!
И она исполнила его просьбу – запрокинув голову и выгнувшись дугой, открыла для Эрни самые сокровенные свои глубины.
– Теперь я… – шептал ей в ухо его голос. – Сейчас… да… да… о, Пэтти! – Он громко вскрикнул; кровать подскочила и с грохотом ударилась о стену.
Пэтти подняла затуманенные наслаждением глаза, чтобы увидеть, как Эрни кончит.
И хорошо сделала, потому что в этот миг зеркало, висевшее аккурат над его мускулистыми ягодицами, накренилось и скользнуло вниз. Подняв ногу, Пэтти успела остановить его падение.
Эрни застонал и замер в ее объятиях.
– Что ты делаешь?
– Зеркало падает. Я держу его ногой.
Эрни приглушенно фыркнул и затрясся от смеха.
Пэтти уже привыкла, что в ее блестящих планах вечно обнаруживается какой-нибудь изъян. Поначалу она расстраивалась, особенно выводил ее из себя смех Эрни. Но постепенно Пэтти поняла, что Эрни смеется не над ней, а с ней вместе. Ему это нравилось – нравилось почти так же, как заниматься любовью. Так что Пэтти перестала смущаться.
– Знаешь, странное возникает ощущение, когда мужчина лежит на тебе и смеется, – заметила она.
Эрни поднял голову и взглянул Пэтти в лицо.
– Пора бы уже привыкнуть. Мне почему-то кажется, что это не в последний раз.
– Мой план был безупречен. Это ты раскачал кровать!
– Это упрек?
– Пожалуй, нет. – Пэтти улыбнулась. – Бедные соседи!
– Черт, я опять о них забыл! – простонал Эрни. – Как и об остальном человечестве. Нам с тобой нужны звуконепроницаемые стены – или домик где-нибудь в глуши.
Понимает ли он, как звучат его слова? – подумала Пэтти. Как будто Эрни мечтает о любовном гнездышке… Разумеется, он ничего подобного в виду не имел, но все же странно слышать такое от человека, старательно избегающего привязанности.
Впрочем, если он и созрел для близости, ничего из этого не выйдет – я-то не созрела! Проститься со свободой? Да ни за что! Так что надо следить за собой и не подавать Эрни ложных надежд. Пусть не думает, будто я на что-то надеюсь… то есть не надеюсь, а… ах черт! В общем, мне это не нужно. Господи помилуй, я ведь едва-едва переселилась в Лондон! И вообще, стоит лишь представить, как будет смеяться Фэй…
