Не знал он только, что будет, когда вернется домой после того, как поступит правильно. Встретит ли его на пороге клан Мерриллов? Просто потребуют рассказать, куда он отвез девушку, или и так будут знать, выпытав информацию у Джека? Но, если они действительно несут ответственность за то, что случилось с девушкой, разве они не будут больше заняты переездом в ожидании федерального розыска?
Сейчас он об этом думать не мог. Он стар, ему страшно, ужас лишних размышлений может поглотить его целиком. Все, что он знал, – когда-то он видел, как женщина, которую он любил и до сих пор любит, умирала в этой самой комнате и не спаслась, несмотря на все его усилия облегчить страдания. В ночь, когда отказался помочь Алисе Найлс, Веллман молился о ее прощении, но она тоже умерла. Теперь он не будет стоять в стороне, когда гибнет очередной человек, если в его силах это предотвратить.
Крик оборвался.
Он помедлил у двери, прислушиваясь. Тишина после крика казалась бездонной, тревожной. Спустя мгновение он мягко взялся за ручку двери и приоткрыл ее.
– Мисс? – спросил он тихо, как посыльный, который боится потревожить постояльца, – не такое уж натянутое сравнение, подумал он, если учесть, что, пока она не решила, умрет или выживет, он обязан ей прислуживать.
Он вошел в комнату.
Она очнулась.
Над одеялом блеснула сталь.
Ее тело содрогнулось, и он увидел скальпель в ее руке, заметил свежую кровь на простыне.
Он бросился к ней, дождь брызнул в окно.
Она взглянула на него, слегка нахмурилась – лицо того же оттенка, что подушка под перевязанной головой.
– Меня зовут доктор Веллман, – сказал он, стараясь не выдавать волнения, присаживаясь у кровати и схватив ее за запястье. С облегчением увидел, что ей хватило сил только на поверхностный надрез, но и он был скверный. – Я вам помогаю. Вы тяжело ранены, – быстрый осмотр второго запястья обнаружил более глубокую рану.
Большая часть крови натекла как раз из нее. Все еще глядя на ее сонное озадаченное лицо, он на ощупь отыскал ручку ящика в тумбочке, выдвинул, покопался внутри в поисках бинтов и начал разматывать их из рулона. Пока он перевязывал раны, на ее лице мелькнула боль.
– Я умерла? – спросила она шепотом.
– С вами все будет в порядке, – ответил он, пытаясь изобразить улыбку.
– Не надо. Не трогайте меня.
Она пыталась бороться, но ослабла, как ребенок, так что сдержать ее, не причиняя дальнейшего дискомфорта, было несложно. Спустя пару мгновений силы оставили ее окончательно.
– Тише, – успокоил Веллман. – Я врач. Я не причиню вам вреда. Я хочу помочь.
– Они здесь?
– Кто?
– Эти люди. Они сняли кожу с рук Дэнни. И с лица. Стянули, как хеллоуинскую маску, – у нее перехватило дыхание. Лицо скорчилось в гримасе, из открытого глаза покатилась слеза. – Они меня мучили. Моих друзей больше нет. Всё мертво. Заканчивайте скорее.
Улыбка сошла с его лица.
– Милая, я не из них. Послушай-ка меня, – он нежно погладил ее по волосам. – Я твой друг.
– Все мои друзья умерли.
– Сколько вас было?
Она не ответила. Через какое-то время показалось, что она уснула, но вдруг она прошептала:
– Я должна умереть. Иначе они меня убьют, а я им не позволю. – Ее веко затрепетало.
Веллман не паниковал. Она не умрет. Он это знал. Пульс хоть и слабый, но постоянный. Дыхание пришло в норму, зрачок больше не был расширенным. Потеря сознания, пожалуй, стала для нее единственным спасением от ужаса и боли, и он позволил ей им воспользоваться. Пока она спала, он перевязал запястья и ввел дозу морфина в надежде, что это успокоит ее сны и облегчит боль хотя бы ненадолго. Затем отнес поднос с инструментами к дальней стене, пододвинул кресло ближе к кровати и прислушался к усиливающемуся ветру, что ярился заглушить ее мирное дыхание.
Он подождет, когда остановится кровотечение, прежде чем снова зашить раны.
До этого будет молиться.
А когда закончит, посадит девушку в машину и отвезет в Мейсон-Сити.
«Мы вернем тебя домой», – пообещал он.
