— Это ведь наша покойница Гертруда Зигг! — Фальк обошел один из многогранников. — Вот и метка ведьмина на том же месте.
Иван сорвал с себя галстук и присел на алтарный валун.
— Посмотри, может, еще кого узнаешь.
— Агата Рут, — ахнул гнум, — года четыре как руки на себя наложила, а эту я не знаю, но по приметам, криво сращенный перелом ключицы, родинка на бедре, метка ведовская, в сводках отыщу.
— Это вполне может быть очень давнее дело. Демон действовал осторожно, чтоб внимания не привлекать, не частил.
— Два места пустые.
— Только одно, — покачал головой Иван. — В последнее он собирался Серафиму Карповну определить.
— Уж своим-то глазам я верить могу, — возразил Фальк. — Говорю тебе, два.
Зорин спорить не стал, вместо этого громко и четко произнес формулу призыва, демонову аффирмацию:
— Три года — зима по лету, — гулкое эхо пронеслось под сводами, — три года — лето по зиме, три года — само по себе!
Земля у его ног дрогнула, вспучиваясь, залу заполнила удушающая вонь и пронзительный монотонный визг ударил по ушам.
— Тепло ли тебе девица? — Скрипучий голос доносился одновременно со всех сторон. — Не девица! Это кто же ко мне пожаловал? Добры молодцы? Целых полтора добрых молодца! Один да половинка.
— Он меня оскорбил? — Фальк перехватил алебарду и занял позицию у плеча чародея.
Тот встать пока не собрался.
— Выходи, дедушка, дай на тебя посмотреть.
Демон захихикал:
— На девок вон любуйся. Славные у меня девки, голые.
— Холодные, — с отвращением протянул чародей, — а мы больше теплых обожаем. Скажи, Йосиф?
— Горячих, — поддержал гнум.
— Кто ж их не любит, горячих-то…
Голос раздавался у них за спинами. Фальк быстро обернулся.
— Не мельтеши, — шепнул Зорин. — Он с нами играет. — А громко проговорил: — Ну раз так, дедушка, то мы твоих, пожалуй, подогреем.
Он поднялся, вразвалочку подошел к ближайшей глыбе и прикоснулся к ней рукой. Под ладонью зашкварчало, от нее пошел пар, а на землю полился ручеек талой воды.
— Не смей! — взвизгнуло отовсюду и в центр алтарного круга спрыгнул Крампус.
Принял он облик толстопузого старичка в красном армяке и шапке с бубенцами, белоснежная борода его завивалась колечками, спускаясь на грудь. Но губастый мокрый рот, паучьи пальцы с длинными лиловыми когтями, а более прочего — огромные, без зрачков, матово-черные глаза карнавальному наряду противоречили.
Фальк не успел занести оружие. Крампус ткнул его когтем в голову и свалил с ног.
— Ты мне не соперник, коротышка. Обожди, после тобой займусь.
Гнум отползал спиною вперед, по лицу струилась кровь.
— А ты, — демон обернулся к Ивану, — чародей? Что ж ты без оружия супротив дедушки выперся?
«Эх, мне б сейчас Эльдара сюда или Семена, мы бы живо это пугало скрутили. Его слишком много для меня одного. Он наполнил собою всю залу и истек из нее, как спрут, раскинувший щупальца. Ну напади на меня, образина, соберись, сделай ход, чтоб мне было за что ухватиться!»
— Отчего же без оружия? Да только попусту свой меч-кладенец доставать не желаю. Уж силен ли ты, дедушка или только когтями царапаться горазд? Как баба, право слово!
Иван брезгливо тряхнул рукой и вытер ее о штаны.
— Или сдавайся, мы тебя сызнова на двадцать годков запрем, а там уж пусть другие чародеи с тобою разбираются.
— Как сызнова уж не будет, молодец, — хихикнул демон. — Нынче совсем другие времена настали. Ну некогда мне с тобою лясы точить.
Он взмахнул рукавами, бурый вихрь метнулся к Зорину через залу. Иван отклонился, рубанул ладонью вязкий воздух.
— Еще плеваться можно, — предложил он, — а еще за волосы таскать. Как у вас, девчонок принято.
— А-а-а! — завизжал Крампус, армяк треснул, алые клочки разлетелись в стороны, обнажая алую же плоть. — Получай!
Щупальце хлестнуло по земле, чародей подпрыгнул, увернувшись.
«Снова маска, видимость. Этого мало. Если не получается его разозлить, надо испугать».
Иван воздел руку, призывая оружие. Последний раз он использовал этот аркан еще до начала сыскарской карьеры, когда выступали против него настоящие враги из плоти и крови. Пальцы сомкнулись на рукояти меча.
— Кладенец? — взвизгнул демон.
