Успехи женщин-режиссеров на главном национальном кинофестивале постепенно стали регулярными и уже не воспринимаются как сенсация, хотя на сборах в прокате фильмов это не так уж сильно отразилось. Главные кассовые сборы российского кино продолжают делать фильмы мужчин-режиссеров. Правда, фильмы женщин регулярно оказываются участниками мировых фестивалей. Так, последний победитель «Сердце мира» не только был отобран в конкурс в Сан-Себастьян, но и попал в программу крупнейшего фестиваля в Торонто.
Между тем программный директор «Кинотавра» Ситора Алиева, отслеживающая актуальные тенденции в мировом кино, регулярно посещая фестивали, и в последние годы продвигающая фильмы режиссерок, как минимум привлекает к ним внимание российской прессы, которая очень любит бывать в Сочи. Пресса эта если и не оказывает огромного влияния на дальнейшую прокатную судьбу фильмов, то, по крайней мере, утверждает в публичном дискурсе новые женские имена, что, в свою очередь, открывает возможности для женщин в дальнейшем конкурировать в индустрии. Как результат — победа женщин-режиссеров на нескольких последних «Кинотаврах»: «Про любовь» (2015) Анны Меликян и «Хороший мальчик» (2016) Оксаны Карас, «Сердце мира» (2018) Натальи Мещаниновой, призы за дебют и сценарий «Давай разведемся» (2019) Анны Пармас дали им возможность снимать новые кинопроекты.
В чем причина «женского взрыва» в российском игровом кино? Ведь в отличие, к примеру, от скандинавских стран российская гендерная политика в области кино не особо просматривается. Женские дебюты в качестве приоритетных специально не выделяются. Ольга Любимова только в январе 2020-го стала министром культуры. Государственные киностудии, равно как и частные, входящие в список российских «мейджоров» 133 и поддерживаемые Фондом кино, возглавляют в основном мужчины. И хотя женщины-продюсеры в последнее время то и дело о себе заявляют фильмами (здесь стоит назвать Елену Яцуру, Наталью Мокрицкую, Ольгу Дыховичную, Юлию Мишкинене, Наталью Дрозд и других), профессия продюсер, непосредственно связанная с привлечением инвестиций на проект, пока еще с огромным преимуществом принадлежит мужчинам. Но вот что касается художественной реализации проектов, здесь совсем другой расклад и законы. Здесь, можно сказать, женщины перешли в активное наступление, хотя удержаться в кинематографе надолго удается не всем. Многим приходится искать проекты на телевидении или уходить из профессии.
Российский гендерный порядок исследователи определяют как неопатриархат. Как в любой патриархатной системе отношений — хотя бы она и находилась в России в состоянии крайней нестабильности, — действует диалектический закон власти или, другими словами, торжествуют отношения «раба и господина»: господство и эксплуатация, испытываемые женщинами со стороны авторитетной мужской власти, порождают как реакцию «женскую власть». В каждом отдельном патриархате эта «женская власть» имеет свою специфику, но так или иначе, как отмечали в своей программной статье «Советский и постсоветский гендерный порядок» Елена Здравомыслова и Анна Тёмкина, субъекты власти-подчинения используют разнообразные реактивные, тактические, непрямые способы достижения целей. Опираясь на работы английского социолога Дж. Скотта, российские исследовательницы отсылают к образу богини мудрости (хитроумия) Метис, несущей практическое знание, конкретное, пластичное, подвижное, реактивное, импровизационное, способное к постоянному обновлению в зависимости от ситуации, и в конечном счете опасное для авторитета Громовержца. «Метис, — пишут гендерные социологи, — это локальное знание, ставшее культурой угнетенных, не признающих своего угнетения» 134.
Особой характерной чертой «власти безвластных» является то, что она индивидуализирована, рутинизирована и довольно устойчива. Это качество нацеливает ее на работу в долгосрочных проектах, в частности в киноиндустрии, что в довольно экстремальных условиях олигархического капитализма современной России является крайне ценным и многообещающим. Осуществление проекта и его успех на фестивалях позволяют женщинам постепенно преодолевать свое маргинальное положение в обществе и добиваться власти в публичном пространстве. Но эта борьба за «власть» пока не консолидирована. Феминистские организации, призванные бороться за права женщин, не имеют принципиального влияния в российской политике, а что касается участия женщин в правительстве и парламенте, то здесь их доля составляет только 12,9 и 15,8 % соответственно 135. Институций по поддержке женского кинематографа в России также нет, и только в 2019 году в Москве был проведен первый форум «Женщины в киноиндустрии». К тому же продолжается дискриминация прав женщин в российской жизни, в частности в системе оплаты труда, и существует огромная незащищенность от домашнего насилия 136. В мачистской 137 и милитаризированной современной России женщинам еще предстоит пройти огромный путь, чтобы добиться настоящего равноправия.
