Кинорежиссерки в современном мире - страница 46

затем перейти в MGM, прежде чем начать работать независимо. Придя в кино в качестве монтажера на студию русско-американской звезды Аллы Назимовой, Дороти довольно быстро попала в круг голливудских моголов и стала создавать фильмы, которые в Голливуде подавали в рекламных целях как «женские». Они заметно отличались о того, что производили студии, поскольку часто выводили в центр внимания женский характер (или несколько характеров) и с иронией, разнообразием и непременным включением мелких деталей из женского мира размышляли о том, как драматично и непросто стремление автономной женщины к счастью, самореализации и самоуважению в патриархатной и сексистской системе гендерных отношений, где она рассматривалась как пассивный субъект и традиционно символом женского успеха представлялся выгодный брак. Эту тему можно найти в гениальном фильме Арзнер «Танцуй, девочка, танцуй» (Dance, Girl, Dance, 1940), считающимся ключевым в американском феминистском дискурсе; однако и в предыдущем фильме Дороти в содружестве с Джоан Кроуфорд (сыгравшей главную роль) сумела предложить женский образ отнюдь не Золушки.

«Невеста была в красном» — единственный фильм Арзнер, созданный на студии MGM. Он стал коммерческим провалом, но режиссер, несмотря на болезненный разрыв со студией, сумела создать еще несколько блестящих работ, причем коммерчески успешных. Сюжетные ходы фильма отнюдь не типичны по отношению к драматургическим «стандартам» того времени: певичка из кабаре, что по тем временам почти равнозначно проститутке, выдает себя за девушку из высшего общества. В нее влюбляются богатый и респектабельный молодой человек и бедный почтальон, однако ей приходится немало потрудиться, чтобы скрыть свое низкое происхождение. Джоан Кроуфорд, первоначально мечтавшая поработать с Арзнер, зная о том, что она ранее помогла создать прекрасные роли нескольким голливудским актрисам, под конец съемок фильма общалась с ней только посредством записок. Американская мечта об успешности толкала героиню лгать и обольщать богача, выступать типичной «золотоискательницей», вариаций которых в Голливуде того времени было немало. Но здравый смысл и женская природа, непосредственно связанная с крестьянским происхождением героини, подсказывали сделать другой, более гармоничный выбор, в котором женщина могла бы обрести забытое самоуважение. В какой-то степени фильм подхватывал традицию скандальной и снятой в голливудскую пре-код эру 123 картины «Мордашка» (Baby Face, 1933) Альфреда Грина, в которой героиня Барбары Стэнвик использовала секс, интеллект и красивое личико для продвижения по карьерной лестнице.

Как отмечала впоследствии феминистская критика (и в частности, Лора Малви), всей своей мощью Голливуд того времени стремился мифологизировать женщин как фетиши и иконы, настраивая взгляд зрителя-мужчины на скопофилическое удовольствие и принуждая женщин-зрительниц смотреть на экран с несвойственной им точки зрения, что, в свою очередь, было насилием. Конструирование взгляда непосредственно было связано с сексуальной и социальной сторонами отношений. Женщина на экране превращалась в объект наблюдения, конструировался мужской взгляд (male gaze), который в условиях доминирования Голливуда и мужчин в качестве режиссеров тотально определял зрительское видение. Тем важнее и неожиданнее смотрелось в то время кино Арзнер, которое позволяло пересматривать целый ряд стереотипов. В условиях студийной системы она вроде бы должна была делать иконой стиля Кроуфорд. Этому должен был помогать и модельер Адриан (создававший костюмы для Гарбо)124. Однако и здесь Арзнер сумела добиться остранения, вызвавшего трагикомичный подтекст в самом сердце фетишистского дискурса. Блестящее красное платье, которое героиня держит в чемодане, мечтая надеть в день брачного предложения от высокородного богача, в контексте всей истории оказывалось вульгарным символом проституции. И хотя фильм был черно-белым, цвет ее платья смотрелся темным пятном на репутации и символом боли, испытываемой попавшей в жизненную ловушку женщиной, переворачивал доминирующие сексистские стереотипы. Невесты в белом не получалось. Надев красное, сама героиня чувствовала стыд.