[10].
Искусственное сдерживание, особенности в области искусства, как правило, не приносит желаемых плодов, в том числе и потому, что запретный плод, как известно, сладок. Более удачной была попытка КГБ взять под свою опеку ленинградский рок-клуб [11–12]. Контролируя руководителей, то есть не прямо, но косвенно возглавив рок-клуб, КГБ смогло наперед знать все, что представляло интерес.
Как повествует О. Калугин: «Как офицер КГБ, военнослужащий, я не имею права раскрывать людей, которые в силу каких-то обстоятельств сочли необходимым или возможным сотрудничать с Комитетом, — это было бы просто аморально. К тому же некоторые агенты выполняли необходимую для общества работу. Пусть лучше они сами раскроются, пусть их гражданская совесть заговорит! И вообще, давайте попробуем посмотреть на дело с другой стороны. КГБ создал в Ленинграде рок-клуб, был его спонсором, а непосредственные организаторы — нашими агентами. Да, Комитет стремился поставить под контроль анархические тенденции в музыкальной жизни города, но объективно создание рок-клуба было полезным для общества! Зачем же теперь раскрывать этих мальчиков-джазистов? Может, они и так клясть себя всю жизнь будут, мучиться? Они же не принесли вреда, были незнающими и не ведающими ребятами, пусть проявившими слабость, но честными и порядочными. Некоторые из них сейчас стали известными людьми…» (цит. по [13]).
И такой поворот событий не был случайным, о чем много пишет С. Кургинян. Вот изложение его основного посыла: «За слаженными действиями по демонтажу советского строя и дискредитации советского наследия стоит группа высокопоставленных советских спецслужбистов, которые пытались использовать различные типы антисоветизма для разрушения старого режима. Эта гипотеза, если ее разбирать детально, оказывается вполне логичной и почти само собой разумеющейся. Единственная структура в здании СССР, способная бросить вызов коммунистической партии, — это служба государственной безопасности. Именно КГБ имел полный контроль над всем спектром антисоветских сил и групп в СССР (от либералов до фашистов). Давно замечено, что «комитетчики» старательно вычищали все, что было занято развитием коммунизма, и странным образом опекали антикоммунистические силы. Переходя под крыло Юрия Владимировича Андропова, тот или иной борец с системой становился неуязвимым, поскольку противодействовать врагам коммунизма и СССР был призван сам КГБ. Таким образом, спецслужбистская элита (сам Андропов, а также ряд других, среди которых большую роль играл Филипп Бобков) могла стать единственным врагом партии — перед нами известный из истории феномен „революции кшатриев” (воинской касты) против „брахманов” (жрецов). И элита КГБ таким врагом стала — в течение ряда лет вербуя как рядовую агентуру из антисоветской среды, так и консультантов экстракласса (Кургинян называет, в частности, гениального мыслителя Михаила Бахтина). Вопрос лишь в том, могла ли «чекистская» элита управлять сложнейшей системой антисоветских сил и консультантами уровня Бахтина и Щедровицкого. Не оказались ли „чекисты” инструментом „антисистемы”, которую они собирали под борьбу с системой?» [14].
В целом визуальное должно было победить вербальное, а ведь Советский Союз был принципиально литературно-центричен, поскольку зиждился на текстах, как идеологических, написанных классиками марксизма-ленинизма, так и квази-идеологических, написанных их интерпретаторами. Он был государством, где цитата оказалась важнее текста.
Так, например, вырос в секретари ЦК по идеологии М. Суслов: «После войны Суслов попадает в высшие эшелоны власти, и случилось это не без его всеобъемлющих знаний трудов классиков марксизма-ленинизма. Читая их произведения, он составил огромную картотеку высказываний авторов по экономическим вопросам. И однажды Сталину срочно потребовалась цитата Ленина по какому-то очень специфическому экономическому вопросу. Секретарь вождя Лев Мехлис вспомнил о Суслове, с которым вместе учился в Институте красной профессуры. Михаил Андреевич быстро нашел в своей картотеке подходящее высказывание Ленина. Такая оперативность впечатлила Сталина, и с этого момента началось возвышение Михаила Суслова»
